Я застрелил Джесси Джеймса (1949)

- Я не помню, был ли это Шекспир или Аристотель, но один из них однажды сказал: «Никто не любит того, кого он боится».

В тот полуденный час, когда добропорядочные горожане спешили домой, либо в ближайший салун, дабы усмирить изголодавшееся чрево нехитрой едой, запив её кукурузным пивом и, возможно, пропустив, дринк-другой кукурузного же виски, в банке городка N, что располагался в штате Миссури на Транс-Миссисипском западе, было малолюдно, но ровно до той поры, пока в него не нагрянула банда известного грабителя поездов, почтовых дилижансов и финансовых учреждений — Джесси Джеймса. Его имя приводило в ужас всех состоятельных людей штата, а с годами превратилось в узнаваемый персонаж американской мифологии, аналог европейского Робин Гуда, хотя в действительности бедным экспроприированное у богатых он никогда не раздавал. Тем не менее, он стал поистине культовой фигурой, о которой написаны многие тома книг, нарисовано множество комиксов, его имя упомянуто в более чем 70-и кинокартинах и не менее чем в 3-х РС- играх. Этот перечень до сих пор не закрыт.

Для 36-и летнего Сэмюэла Фуллера — сына эмигранта из России Вениамина Рабиновича и мамы Ребекки Баум из Польши, поменявших фамилию в Америке — обращение к легендарному персонажу второй половины XIX века стало первым режиссёрским опытом. До того он успел поработать криминальным репортёром, автором бульварного чтива и сценаристом в кино. Он принимал участие в боевых действиях 2-ой мировой в качестве пехотинца армии США и этот опыт пригодился ему при работе над фильмами военной тематики, кои не стеснялись растаскивать на цитаты: Стивен Спилберг, Джеймс Кэмерон, Квентин Тарантино, Кэтрин Бигелоу… Сэмюэл Фуллер не испытывал ни малейшего пиетета пред личностью Джесси Джеймса и потому отправил его вниз по течению Стикса уже в первой четверти фильма. Автору, определённо, было тесновато в строгих жанровых рамках вестерна и посему картина вскоре превратилась в психологическую драму, в центре которой вовсе не Джеймс, а тот самый трусливый Роберт Форд, более известный современному зрителю в исполнении Кейси Аффлека, нежели Джона Айрленда. Это два совершенно различных Форда, каждый со своей мотивацией, толкнувшей его на путь Иуды. В ремейке Эндрю Доминика Форд моложе, им двигала жажда славы, кусочком которой он мечтал разжиться, убив собственного босса. У Фуллера Джеймс не просто босс, а друг и даже более Форду. Существенны различия и в ключевой для обоих фильмов сцене. В старой версии в момент убийства Форд остаётся наедине с Джеймсом, в новой — их трое, включая брата Форда, и оттого вопрос о личности убийцы так и остался открытым. Картины получились совершенно разными, но это ничуть не умаляет достоинств ни одной, ни другой.

У Сэмюэла Фуллера Роберт ступил на дорогу предательства из-за любимой им с детства очаровашки Синди Уотерс (Барбара Бриттон), согласившейся ответить ему взаимностью, в случае искреннего раскаяния в былых грехах и возвращения к нормальной жизни. Не обладая большим умом, Роберт не нашёл иного способа, как продать властям голову мёртвого Джесси, за которую был обещан куш в 10000$. Увы, проблем меньше не стало, денег дали лишь 500$, а вблизи Сидни появился опасный конкурент — старатель Джон Келли (Престон Фостер) — архетип благообразного горожанина. Теперь Форда преследовали, наряду с ревностью, ещё и муки совести, подтачивая психику изнутри, запустив механизм саморазрушения, ведущий к закономерному концу, пусть и отличающемуся от реального. Казалось бы, всё очевидно и логично, но эта версия больше похожа на фрагмент адвокатской речи на суде оправдавшем Роберта Форда. Достаточно для суда, но слишком мало для психологической драмы.

Годы спустя авторитетные критики найдут в символизме картины гомосексуальные мотивы, приведшие к трагедии. Действительно, если рассматривать ключевые сцены в этом аспекте, становятся очевидны причины некоторых, на первый взгляд нелогичных поступков. Прежде всего: та нежность и чуткость, с которой герои обрабатывают рану, либо трут один другому спину в ванной; то безразличие, с которым Джесси воспринял потерю Робертом мешка со всей добычей при ограблении банка; то терпение, благодаря которому Роберт жил целых полгода в доме Джесси, несмотря на недовольство жены… Но это лишь косвенные улики. Есть и прямые. После убийства Роберт сознался Синди, что любил своего друга. И наконец — покер. В одном из интервью Фуллеру был задан прямой вопрос: «Предполагалось ли, что Форд питал гомосексуальные привязанности к Джеймсу?» Ответ был короток и однозначен: «Да.» Таким образом, выстраивается логическая цепочка: сцена в ванной — прелюдия романтического ужина; подарочный блестящий кольт 45-го калибра, словно кольцо любимому перед разлукой; весьма сексуально скинутая часть одежды, вместе с револьвером, так, что на стул Джесси взошёл, дабы поправить портрет матери, абсолютно беззащитным, словно нагим (до сих пор он не расставался с оружием ни на миг). Пуля в спину стала символическим актом извращённого насилия. Две версии, каждая имеет право на жизнь, правда вторая, всё же, кажется придуманной, исходя из нынешних реалий, дабы укрепить положение Фуллера в пантеоне классиков.

Полной неожиданностью для Форда стала реакция рядовых обывателей на его низкий поступок, хотя чего иного можно было бы ожидать, зная историю формирования американской нации. Никто не ангел и в их глазах бандит был гораздо честнее, чем трусливая крыса. Их просто невозможно класть на одни весы. Народ лишь усмехался, глядя на Роберта Форда, но гласом народным стал Трубадур, спевший ему правдивую песню с истинной и бесхитростной оценкой содеянного. Изменник опасен для окружающих, ибо «предавший раз, кто тебе поверит?» Он вызывает страх, а кто же полюбит того, кого боится7