Жестокий Шанхай (1941)

Потрясающе сильный фильм о темных сторонах человеческой натуры. Некоторые чтобы выжить в жестоком мире, убивают всю слабость в себе, обращаясь к своей звериной части. Некоторые рождены с уверенностью на право использовать других людей, лицемерно прикрывая это властью и положением в обществе.

В фильме нет положительных персонажей. В конце больше всех симпатична проститутка, она хотя бы честна, ничего из себя не строит. Меньше иллюзий, проще жизнь.

Любопытный персонаж здесь египетский поэт-авантюрист, ни хороший, ни плохой… Такой скользкий философствующий тип. Как наблюдатель над этим погибающим миром Содома и Гоморры.

Мотив семейного воссоединения напоминает индийские фильмы, только атмосфера совсем не радостная.

Сюжет очень гармонично выстроен. Аккуратная завязка, знакомство с миром казино, встреча действующих лиц, нагнетание ситуации, и кульминация — званый обед, когда все маски сорваны.

Такой драматический нуар с китайским колоритом.

Как и Россия в «Кровавой императрице», Китай в «Жестоком Шанхае» фон Штернберга весьма условен. Главную роль содержательницы шанхайского игорного дома играет американка Она Мэнсон, часть её сотрудников — это иммигранты из России, казино напоминает Вавилонскую башню Брейгеля, жуликоватый египетский коммерсант-альфонс Омар комментирует происходящие события цитатами из произведений своего тёзки Омара Хайяма…

Режиссёр создаёт обобщённый образ колониального мира первой половины XX века, охваченного жаждой лёгкой наживы, и казино здесь — скорее образ рыночной экономики, где на продажу сгодятся и человеческие отношения, и даже жизни — была бы прибыль.

Джозеф фон Штернберг играет с образами, ассоциациями, светом, мгновенно переходит от трагедии к комедии, и в итоге постепенно сам сюжет начинает отходить на второй план, и хочется смотреть на то, как всё снято, при этом фильм запоминается едва ли не по кадрам.

Минус — развязка в духе романов Агаты Кристи, в финале такой многомерной картины конечно же ждёшь большего. Ну и конечно же, хоть немного реализма в изображении Китая не помешало бы — до конца не отпускает ощущение некоторой театральной условности происходящих в фильме событий.

Для любителей жанра нуар и творчества Джозефа фон Штренберга.

Джозефа фон Штернберга увлекала тема Востока. Он так точно представил место на краю мира, недосягаемое ни для одной культуры и вместе с тем, объединяющее весь многоголосый нарратив современности. И ничего, что картина неимоверно отрывиста и скомкана — гладкий сюжет попросту не может ужиться в том жестоком мире, который мастерски рисует автор. Внимание стремительно переносится к разным персонажам, каждый из которых одновременно никчемен и восхитителен. Ну вот, разве может на очаровать всех эта совершенно лишенная внутренней красоты очаровательная брюнетка в исполнении Джин Тирни? Разве не сладок восточный колорит Виктора Мэтьюра? Разве не ужасна жизненная история нашей китайской владелицы игорного заведения? В ее бесстрастных глазах отражается дух того времени. Претензии к бывшему мужу, неожиданно появившемуся под чужой личиной справедливы и… Мы выслушиваем до конца ее гневную исповедь и понимаем, проникаемся, ровно до тех пор пока не заговорит он. Заметьте, что при том, что каждая из правд противоречит друг другу — наши герои не стремятся опровергать друг друга. Видимо, многое было позади такого, что каждому вспоминать непросто.

Финал тут не более, чем мгновение — шумящий котел человеческих страданий и желаний продолжит свое путешествие. Тем кто не повезло придется попросту сменить декорации.

А ведь при всей красочности фильма, которая оказывается информативнее сюжетных конструкций, тут так не хватает откровенных сцен и Марлен Дитрих. Много позже в «Плодах страсти» Сюдзи Тераяма покажет нам изнанку той самой реальности о которой рассказывал фон Штернберг.

7 из 10

«Я в родственных связях со всей Землёй, и ничто человеческое мне не чуждо»…

Пёстрые, мультикультурные, неугомонные места, экзотичная обстановка. Как же я обожаю обстановку раннего нуара. Лощёно-коварное казино с обольстительной хозяйкой Джин Слинг. В этом заведении часто отмечаются женщины, которых зовут Мисс Скотч, Мисс Мартини или нечто в том же духе, а в других местах могут звать несколько по-другому. И поэтому Джин понимает, что героиню едва ли зовут Поппи («Мак») и не факт, что ей брат тот, кто представляется братом. Многие посетители крайне ветрено уверены, что удача от них не отвернётся, и проигрывают уйму денег. Для кого-то, вполне возможно, крайне эффектно зреть ход игры, но ещё больше интригует то, что предприимчивую Джин намыливаются выселить из квартала. Сие предвещает уже нечто опасное. Уж леди-Дракон не отступит.

И что тут пояснять про художественное оформление. Изумительная музыка, ориентальные наряды из блестящих тканей и затейливые причёски.

Герои изрекут немало иронических и метких фраз: «Ты планируешь свою месть как инженер. Фигурки гостей можно было бы сделать посимпатичнее, особенно мою». Или же «Такое впечатление, что и спит он тоже в феске». И хоть, как полагается в нуарах, тут и убийство, но есть даже нечто и похуже убийства. Работорговля, китайским девушкам зашивают в подошвы гальку, чтобы они не сбежали. Джин Тирни, которая позже сыграет Лору в одноименном нуаре, и Уолтер Хьюстон — превосходны. Да, крутой и жестокий получается замес из тёмного прошлого, необыкновенной мести и исковеркавшего жизни героев китайского Нового Года.

Йозеф Фон Штернберг питал страсть к изображению на экране экзотических мест (Марокко, Макао). А в 41-ом отправил американских зрителей в кинопутешествие по злачным местам самого одиозного города Юго-восточной Азии. Видимо вследствие экзотичности места режиссёр позволяет себе запечатлеть на плёнку современные ему «Содом и Гоморру». Некоторые решения Штернберга выглядят крайне смело для пуританской Америки сороковых.

Впрочем, по киноязыку фильм получился в тренде времени: каких-то революционных экспериментов с ч/б изображением как у Хьюстона или Уэллса ждать не стоит. Портит впечатление наигранная мелодраматичность сценария, кто кому отец и мать высчитывается сразу. С другой стороны, трудно припомнить другой фильм начала сороковых, в котором также удачно визуализировалась атмосфера порока и в котором Джин Тирни выглядела более шикарно.

8 из 10

Я, безусловно, питаю слабость к этому фильму (название в русском переводе «Жестокий Шанхай», что, очевидно, по мнению переводчиков, должно снять всяческую двусмысленность). Поэтому начну с недостатков.

Пожалуй, главным является неизбежная театральность. Экранизации пьес (фильм поставлен по пьесе Джона Колтона) весьма часто грешат подобным в большей или меньшей степени. В данном случае вся фантосмогоричность ситуации несколько сглаживает эффект замкнутости и камерности, но все же он присутствует и для некоторых зрителей станет явным минусом — зачем ограничивать кино возможностями театральных декораций? Но любители скажут, что замкнутость ничуть не мешает восприятию, а, наоборот, создает необходимую напряженную атмосферу.

Еще один недостаток (но не для меня) — медлительность. Современные зрители избалованы захватывающим и стремительным действием, когда сначала видишь, а потом понимаешь. Здесь же мы получаем возможность понять всё еще задолго до конца. Говорите, что хотите, но для меня это сродни древнегреческой трагедии, когда зрители прекрасно знали содержание (ведь основано оно было на всем известных мифах) и вся соль была в мастерстве изложения и представления. Вот опять, недостаток я обращаю в достоинство.

Ничего не могу с собой поделать. Люблю этот фильм, его неторопливый и мучительный сюжет, его красоту, достигающую своего апофеоза в блистательнейшем явлении Джин Тирни.

Визуальный ряд фильма уникален. Порочность и извращенность форм — игровой зал казино словно вывернутая наизнанку Вавилонская башня, замысловатые прически Мамы Джин Слинг, то и дело напоминающие голову Медузы Горгоны, роспись стен, отчетливо имитирующая фотонегатив, азиатки, щеголяющие в нарядах европейской аристократии и русский рикша, которого едва ли можно отличить от китайца.

В фильме превалирует форма. Например, внутри сюжета можно до бесконечности выписывать треугольники: любовный — Поппи, Омар Дикси; семейный — Гай Чартерис, его дочь, брошенная им жена; женский — Поппи, Дикси, Мама Джин Слинг; мужской — Омар, Гай, Хау; русский — рикша, бармен, игрок и так далее.

К счастью, нечто человеческое в ирреальную обстановку фильма вносит актерская игра. И тут совершенно бесподобна Она Мансон (Мама Джин Слинг), которая, как вы понимаете, вовсе не китаянка. Несмотря на то, что ее лицо неизменно сохраняет вид маски, а восточная лукавая улыбка не покидает ее губ, за всем этим отчетливо угадываются чувства сильные и буквально всеразрушающие. Ее фигура — магнит, она электризует атмосферу. Картина многое бы потеряла, не будь ее в актерском составе. Ну а про Джин Тирни (Поппи) говорить нечего, талант и красота — убийственное сочетание.

Я так восхищаюсь этим фильмом, что боюсь, многие будут разочарованы, посмотрев его после моего комментария. Это шедевр на любителя и гурмана, очень часто он вызывает «несварение», так что извините…

8 из 10