За холмами
Dupa dealuri
6.8
7.5
2012, драма
Румыния, Франция, Бельгия, 2 ч 35 мин
18+

В ролях: Козмина Стратан, Кристина Флютур, Валериу Андрюцэ, Дана Тапалагэ, Кэтэлина Харабажиу
и другие
Алина возвращается в Румынию из Германии, чтобы забрать с собой Войчиту, единственного близкого ей человека, когда-либо отвечавшего ей взаимностью. Но Войчита обратилась к Богу, а Бог - серьезный соперник, когда дело касается чувств...

Актеры

Дополнительные данные
оригинальное название:

За холмами

английское название:

Dupa dealuri

год: 2012
страны:
Румыния, Франция, Бельгия
режиссер:
сценаристы: ,
продюсеры: , , , , , , ,
видеооператор: Олег Муту
художники: Калин Папура, Михаэла Поэнару, Дана Папаруз
монтаж:
жанр: драма
Поделиться
Финансы
Сборы в России: $19 722
Сборы в США: $110 490
Мировые сборы: $110 490
Дата выхода
Мировая премьера: 19 мая 2012 г.
на DVD: 17 декабря 2012 г.
Дополнительная информация
Возраст: 18+
Длительность: 2 ч 35 мин
Другие фильмы этих жанров
драма

Видео к фильму «За холмами», 2012

Видео: Трейлер (русские субтитры) (За холмами, 2012) - вся информация о фильме на FilmNavi.ru
Трейлер (русские субтитры)

Постеры фильма «За холмами», 2012

Нажмите на изображение для его увеличения

Отзывы критиков о фильме «За холмами», 2012

Бог как миф, жизнь как явь, смерть как граница между мифом и явью

Не многие знают: в основу фильма легло журналистское расследование Татьяны Никулеску Бран, когда-то возглавлявшей румынское подразделение «BBC World» в Бухаресте. То, что было описано Татьяной в документальных очерках, позже трансформировалось в сценарий Кристианом Мунджиу, одним из основоположников румынской новой волны. Мунджиу, придерживаясь привычной манеры съёмки, выработанной в своём каннском хите 2007 года «4 месяца, 3 недели и 2 дня», рассказывает ещё одну историю о двух подругах: теперь действие перенесено в провинциальный монастырь, подруги имеют более близкую (считай, интимную) связь, а акт спасения и самопожертвования обретает иную окраску.

Алина и Войкица (или Войчита, если следовать синописису) покинули приют по отдельности: одной удалось уехать в Германию за лучшей жизнью, другая ушла в служение Богу. Возвращение Алины порождает конфликт, в который поневоле втягиваются все окружающие, но режиссёру, прежде всего, удаётся растянуть период адаптации девушки, погружая зрителя в созданный на экране мир. Степень приверженности реализму здесь уникальна: без оценочных суждений и излишнего акцентирования на религиозных предрассудках, мы плавно, неторопливо доходим вместе с героями до точки кипения, грядущей стать взрывом. К подобному почти нет никаких предпосылок — всего лишь полярность взглядов, поначалу лишённая радикального неприятия. Мунджиу показывает монахинь и святого отца обычными людьми, заигравшимися в придуманный ими спектакль. Они не монстры, не дьявольские приспешники, но проблема именно в этом: благие намерения, проявленные против чужой воли, всегда неизбежно открывают врата ада. Пока каждый остаётся на своей позиции, не препятствуя иному мнению, диалог выстраивается комфортно и прямолинейно. Ты не ждёшь никакого подвоха. Стоит родиться протесту — система даёт сбой.

Это тоже вечное правило, действующее в любой иерархии. Чтобы накалить противостояние и столкнуть лбами два разных полюса, совсем не обязательно красить одних — белым, других — чёрным. Здесь «белые» — все без исключения (до определённой поры). Тем интереснее наблюдать, как ситуация постепенно меняется, лишая обе стороны первоначального равенства. Кто не сомневался в своей непогрешимости, выставляя напоказ способность к свершению добра и упрекая «неверных» в отсутствии оного, падёт на самое жуткое дно. Тот же, кто считался грешником, но обыденностью своих ежедневных поступков беспрекословно доказывал причастность к званию Человека, умея бескорыстно любить и отдавая всего себя ближнему, либо окажется жертвой собственной страсти, либо продолжит влачить существование, избавив себя от опасности общения с Богом и «ему подобными». Трагедия выйдет наружу в любом случае, потому что персонажи фильмов данного автора всегда идут до конца — как в убеждениях, так и напрямую. Компромисс для них — дело временное, очередная ступенька к пропасти.

В концепции мировоззрения, заданной Мунджиу, реальность всегда побеждает мифическое. Так повелось с дебютного «Запада», где мечты влюблённых разрушились чередой неслучайных случайностей. Вспомним ещё, что выкидыш из «4 месяцев…» тоже является в некотором роде мифическим: это — маленький комок homo sapiens, который никогда не вырастет и не проживёт ни секунды. Так решила реальность в лице Чаушеску с его режимом и запретом абортов, подпольного доктора и двух отчаявшихся студенток. В «За холмами» сам Господь — мифичен по своей сути: в него веруют, ему поклоняются, к нему обращают молитвы и ради него бьют челом в пол. А потом возникает цивилизация, вся такая грешная и ужасная, куда, как только Господь недостаточно помогает, спешно обращаются монашки во главе с отцом: в основном за медицинской помощью или покраской церкви. Никому из них не удаётся полностью избавиться от мирского: всякий раз мирское приходит в обитель, опрыскивает её капиталистическим ядом, а в конце и вовсе поглощает с потрохами. Реальность вновь оказывается права.

Также режиссёр хорошо обращается со скрытым эмоциональным состоянием героинь: иногда их поведение предстаёт нелогичным или невыносимым, но к любому срыву или иному проявлению чувств ведут свои ниточки из прошлого. Алине и Войкице не раз удаётся поговорить начистоту: несмотря на присутствие посторонних и навязанные ограничения, шанс девушек быть вместе исполним. Другое дело, что их пребывание здесь, на холме, будет совсем не тем, каким могло быть за границей. Мунджиу возвращается к вопросам, поднятым в «Западе»: о том, где человеку жить хорошо и хорошо ли жить, изменив себе и себя. Мы не можем залезть в голову ни одной из подруг, но лихо воображаем, что они испытывают на самом деле, даже когда со стороны кажутся смиренными, покорными, безропотными. Алина, погрязшая в тихом религиозном омуте, вскоре наводит шороху, а Войкица меняется с ней местами и теперь сама оказывается в чужеродной среде. Когда же происходит самое страшное, «Алиной» становится весь монастырь — лишний в системе ценностей цивилизованного мира.

Несмотря на затянутость и некоторую сюжетную предсказуемость, фильм остаётся отличным представителем своего жанра за счёт правильной расстановки акцентов, глубокой проработки характеров персонажей и мира вокруг них, в целом — детального погружения в материал. Если первую половину сеанса ещё могут возникнуть сомнения, что история двух подруг способна задеть за живое, то в период кульминации они должны естественным образом отпасть в небытие. Конечно, по степени сенсационности и оригинальности «За холмами» во многом уступает «4 месяцам, 3 неделям и 2 дням», однако профессионализм Мунджиу сей факт никак не дискредитирует. Обыденность зла, показанная здесь, поразительна в своей простоте. Конфликт «мифа» и «реальности» накалён до предела, даже если кажется, что на видимой инициативе его вовсе нет. Люди вновь становятся пешками в играх высших сил — но это лишь одна из возможных версий. Другая — что высшие силы есть пешки в играх людей, которым никогда за историю человечества не разобраться, где правда.

8 из 10

12 августа 2021

Наследие социализма в Церкви

В следующем своем фестивальном хите «За холмами», мимо которого никак нельзя пройти в нашем исследовании, Мунджиу избирает вроде бы необычную для «новой румынской волны» мишень для критики — ортодоксальное христианство, вернее его институционализированный, церковный вариант, используя для кинематографического описания вновь, как и в «4 месяцах…» две противоположные модели поведения — конформистскую и бунтарскую. Безусловно, правы те, кто считает «За холмами» антиклерикальной картиной, но помимо этого аспекта Мунджиу снял еще и выдающееся в своем роде кинематографическое обвинение духовной пассивности, лишь выдающее себя за благо для человека, но им сущностно не являясь.

Отяготив картину косвенно подразумеваемой гомоэротической тематикой, постановщик попал точно в цель современных фестивальных трендов, показывая неравный поединок бунтарки-лесбиянки и с косным монастырским укладом. Справедливости ради стоит сказать, что Мунджиу не стал демонизировать монахинь и священника, показав их в целом хорошими людьми, озабоченными, правда, не столько духовными, сколько хозяйственными вопросами, но от этого не становящимися менее нравственными. Главная их проблема — в том, что они не привыкли думать своей головой и задавать неудобные для себя вопросы, их вера приносит им покой, но она как-то нарочито благостна, она не прошла горнило испытаний и сомнений. Именно пассивность сделала этих в общем-то хороших людей столь боящимися любых серьезных трудностей (кроме хозяйственных).

На их фоне Алина — живой человек, сомневающийся и задающий вопросы, и тот хаос, который она вносит в жизнь монастыря и души монахинь, в конечном счете пробуждает в хотя бы одной из них живую личность. Мунджиу не осуждает веру и тем более Бога и Церковь, он скорее показывает и в новой форме развивает то же противоречие, которое с таким блеском обозначил в «4 месяцах…» — несовместимость активной целеустремленности и боязливой пассивности при построении человеком как своей жизни, так и общества. Быть может, сам того не ведая, Мунджиу дает ответ на вопрос, почему бывшие комсомольцы и партийцы после крушения соцлагеря (а, возможно, и уже на его закате) побежали в храмы, крестились и сделались верующими: они спрятали свою трусость, безынициативность и безответственность под маской благочестия, променяв одну веру (в партию и социализм) на другую (в Бога и Церковь).

Потому обитатели монастыря у Мунджиу в таком ужасе, когда начинается беснование Алины — они просто не привыкли к обостренным духовным конфликтам, сами их не прошли, сначала они были под «крылышком» партии, а потом — у Церкви, война с дьяволом внутри себя и мира им незнакома. По этой причине так удалась Мунджиу сцена формалистского перечисления грехов по книжке, когда надо просто отметить номер греха, а не напрячь все духовные силы, чтобы осознать его.

«За холмами», рискну сказать, — кино не против Бога и не против Церкви, оно против пассивности в духовной жизни, против страха при столкновении человека со злом, оно — о беспомощности слабых, боязливых людей, бежавших в монастырь не для войны с дьяволом, а от бед житейских, бессилии тех, кто поверхностно и благостно-елейно принял христианство и потому может лишь угробить дело по спасению ближнего, а не выполнить его. Конечно, в связи с темой экзорцизма вспоминается фильм Фридкина, в котором тоже режиссер показывает вроде бы торжество зла и слабость служителей Церкви ему противостоять. Однако, в «Изгоняющем дьявола» молодой священник все же в финале обретает веру и приносит себя в жертву ради спасения бесноватой девочки.

У Мунджиу же история изгнания беса (хотя перед нами — все же психическая болезнь: Алина слышала голоса, и ей помогали прописанные таблетки) приводит лишь к появлению еще одного богоборца — человека, решившего думать своим умом, а значит именно он (вернее она) ценнее в глазах Бога, чем сотни пассивных формалистов, а значит для этого персонажа возможен выбор в пользу активной, трезвой веры, не боящейся задавать вопросы. «За холмами» — важный этап в развитии кинематографа «новой румынской волны», по-новому, необычно и оттого не менее убедительно, чем «4 месяца…» и ленты Пую, осмысливающий последствия внедрения социализмом особых моделей поведения и мышления, которые, как оказалось, не изжиты и до сих пор, и, что особо опасно, могут быть перенесены, как показывает Мунджиу, и в христианскую жизнь.

5 января 2021

«Когда буду мёртвым и белым»…

Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я — медь звенящая или кимвал звучащий.

Апостол Павел

В мире, откуда ушли Любовь и Вера, остаются только бьющийся чёрной бабочкой ужас в пустом очаге, тускнеющее пламя свечи, несмытый заржавевшей кровью грех, а вечная скорбь накрывает мраком всю землю. А ещё прогнившие доски, оставляющие занозы на замёрзших руках и незаживающие раны в сердце криками распятого на них друга, и долгие, как в аду, дни и ночи на кладбище, и молитвы почерневшим идолам невоскресших распятий, любящим слово «Morti», да тёмно-серые свечи и заупокойные мессы над оцепеневшей в холодном небытии заброшенной русской или румынской деревней, а может быть, и подкрадывающийся страх старости как безысходный визг запутавшейся собаки в цепях, будто запутавшейся в них же человеческой души, которые «зоозащитнице» Войчите, нарушившей дважды устав, — приведя сначала четвероногого, а потом двуногого друга к очагу дома и любви, — создадут вечный и неразрешимый когнитивный диссонанс: выбрать между религией и любовью — это предать Бога, но выбрав в этой ситуации или религию, или любовь — это предать Его точно так же.

Кристиан Мунджиу снял отнюдь не антиклерикальный фильм, — заметьте, этот фильм глубже, — он невероятно напоминает и «Нелюбовь» Звягинцева, и «Когда буду мёртвым и белым» Живоина Павловича, — и ставит вопрос так же, как одновременно с ним поставили создатели фильма «Лурд», а чуть раньше Достоевский в «Братьях Карамазовых»: «Сын Человеческий, вернувшись, найдёшь ли Ты Веру на Земле?»

У Него есть обыкновение приходить к людям в лице самого раздражающего нищего, самого «неправильного» не хрестоматийного бомжа, как «Стюарт» Дэвида Эттвуда, в лице самого скандального и отверженного прокажённого. Это Христос в его лице нарушает уютный кухонный быт и умиротворение религиозной общины: ведь не компания друзей сняла квартиру и живёт в ней доброй семьёй, — а если вы гордо, почти как сам Враг, вознесли себя над людьми, и самозванно, как Инквизиция, стали учить их, — то отвечайте же по всей строгости закона как Божьего, так и человеческого. И если вы и себя приковываете цепями и веригами к кресту для суда и смирения, — то это ещё хуже, — самоубийца опаснее, потому что не ценя свою, он не оценит и чужую жизнь.

Саморазрушение, которое эвфемистично кутается в термин «смирение», убийство и самоубийство как страдание «во имя света», оборачиваются не «спасением скорбями», как любят внушать нам православные, а соучастием с Дьяволом и договором с Тьмой.

Ещё чуть-чуть и мы в Средневековье, — свидетели той же драмы в сериале «Демоны да Винчи», где Леонардо исцеляет своего и врага, и друга графа Джилорамо Риарио, незаконнорожденного сына Папы Римского Сискста, пытавшегося от имени Рима подмять под себя Флоренцию. В ход шло то же, из-за чего потом миллионы людей отшатнулись от христианства как от второй чумы: «почитание отца своего») и Папы Римского как понтифика Церкви («кому Церковь не мать, тому Бог не Отец») сведено к почитанию их грехов, страстей, извращений и отклонений, что вводит Риарио (и современного православного) в состояние психоза более тяжёлого, чем психоз, показанный в фильме, ведь у Алины нет противоречия: пусть истерично и инфантильно, она, детдомовская, как умеет, служит своему пониманию Любви, не расчленяя её умертвиями и не оскверняя её страшными заклинаниями-молитвами, как это делают возлюбившие своего невоскресшего Господа.

Риарио убивает по приказу Папы «как послушание» и свою мать, и кучу невинных людей, а Леонардо учит его разделять эти две вещи… Он обращается к свободе выбора, который дан каждому человеку Богом: ты можешь осознать свою ошибку в умозаключениях, от чего произошло умопомешательство, а потом постепенно изменить своё поведение. Перестанут приходить субличности и голоса, — и «одержимость» окажется или уступкой, — по свободе воли, — страстям и падению, или же, — тоже по свободе воли, — внутреннему осознанному согласию со своими неправильными логическими умозаключениями.

… Однажды в Дивеево мне показали пастуха, — послушницы с гордостью поведали мне, как «по его молитве погиб 14-летний сын, склонный к непослушанию и греху, чтобы спасти его душу»…

Но большинство православных не задумывается, что Христос не шутил, когда устами апостола Павла предупреждал о том, что отвергнув обетование Божие, и уподобляясь Аврааму, ждавшему Сына Обетования Исаака от Сарры, и усомнившемуся в Слове Господа, а потому родившему Измаила от суррогатной матери Агари, — галаты и православные с католиками начали судить о Боге не духовно, а по плоти, — ведь отвергнув Благодать, человек опять попал под Проклятье Закона, а «так как закон рождает грех, а грех рождает смерть», и оказываются духовно мертвы, потому слово «Morti» на церкви в фильме «За Холмами» так зловеще символично.

Да о чём же мы? Батюшка с самого начала сказал, что грехов 422, — на целых 200 меньше, чем в Ветхозаветной вере, — и что «любить человека запрещено, иначе будет невозможно любить Бога». И как отчаянный выход от удушающего Закона у некоторых монашествующих в этой ситуации пробуждается или «одержимость», или «блаженность», равная, разве что, Гулаговским экстазам, когда священники в застенках служили литургию для воров и причащали их своей кровью, вскрыв вены, — подумать только, какое тщеславие, подаваемое как подвиг! Каков сдвиг «точки сборки», дозволенное расширение сознания!

Но свято место пусто не бывает, — непрощение церковников рождает другой культ: в фильме «Пожиратель грехов» Брайана Хелгеленда с блистательным Хитом Леджером в главной роли, — тема, поданная в фильме «За Холмами», — продолжается. «Пожиратель грехов» пришёл спасать людей, подпольно учредив в Ватикане должность превратно понятого им Милосердия, — того, кто может взять на себя грехи тех, кого 2000 лет церковники отправляют точно так же в ад, «спасая скорбями», как «спасли» и отправили туда Алину.

Но Бог вершит свой суд: не отпускает грехи, не даёт радости, не исцеляет, но милосердно даст возможность покаяния через боль и тюремное заключение. Нет, разве же они преступники? И бедные полицейские знают это, — и когда, в ожидании прокурора, закуривая, офицер полиции, до мозга костей деревенский и православный, — тупо мыча свои мысли в голове, — до конца не осознаёт, был или нет в этой истории состав преступления, — ведь когда из Церкви уходит Любовь, то и наступает Конец Света, — нас из его размышлений выводит волна грязи из-под колёс проехавшего мимо равнодушного водителя и, заливая лобовое стекло, будто очищает как грязью грязь всю беспросветность «сохранившей веру предков» Восточной Европы.

10 из 10

22 ноября 2017

Бесовщина

Ой, вот нечестно использовать зарисовки из жизни церкви для показа светскому зрителю.

Не знаю почему, но в хороших фильмах Мунджу мне чего-то не хватает. Есть крепкий сценарий с противопоставлением гейропейских ценностей и средневекового уклада обители. Есть постсоветская родная глазу фактура облупленного городка. Приютские дети, автомойка, сельский дом приемных родителей — скупая, но яркая реальность.

Неплохой мужик батюшка, монахини клуши такие — и в размеренный уклад обители, у которой есть свои проблемы, но с которыми тем не менее люди пытаются по мере возможностей справиться, — влетает демон-подросток, которому нет места в этом мире, но который роковым образом оказывается неразрывно с этим миром связан.

Батюшка до конца пытается вести себя честно по отношению к церкви и миру, что в конце концов ведет к трагедии.

Понял, что не так: спекулирование с чудом. Как художественный элемент вполне оправдано, но без привлечения верующих, пожалуйста, а то непонятно, ода или памфлет выходит.

5 июля 2017

Любовь тяжела, как будто падает

Шоковый фильм. Масса именитых критиков хвалит это кино, называет великим, бескомпромиссным, смелым… Вот лишь несколько цитат. ««За холмами» — настоящее произведение искусства, сильное, умное и бескомпромиссное» (Антон Долин). «Мунджиу снял еще один великий фильм о женской дружбе, которая чем патологичнее, тем прочнее» (Мария Кувшинова). «Действие не провисает ни на минуту, кульминация работает как в образцовом триллере. Режиссура очень высокого класса» (Олег Зинцов). «За холмами» — история, основанная на реальных событиях. Она рассказывает об абсурдном и трагическом случае экзорцизма в православном монастыре в Восточной Европе, о странной и больной любви, о тотальном равнодушии. О «кошмаре злого добра»… Или неверно понятого? Вот в чем кошмар фильма, все верное и неверное в нем под такими большими вопросами, что мысли бьются, словно об лед, — головой в кровь…В этом, видимо, секрет главного каннского приза за сценарий.

Синопсис фильма в общем-то прав, это «душераздирающая история». Я не припомню фильма, разве что посмотренный в ранней юности «Сало, или 120 дней Содома» Пазолини, который бы настолько вывернул наизнанку нутро, что до сих пор болит, до сих пор ноет.

Сложно пережить «За холмами» еще и потому, что не могу определить, что же в нем так сильно задело, что именно дало это ощущение падения (или чувства, будто на тебя что-то упало). Помните строчку из «Людочки»: «Ты камнем упала, я умер под ним»?

Режиссер настаивает на том, что этот фильм о любви.

Если так, то вот о такой любви. О такой…

Я не могу подумать о тебе,

Чтобы меня не поразила горе,

И странно это — почему?

Есть, говорят, сверхтяжелые звезды.

Кажется мне, что любовь тяжела, как будто падает.

Она всегда

Как будто падает —

и не как лист на воду

и не как камень с высоты —

нет, как разумнейшее существо,

лицом, ладонями, локтями

сползая по какой-то кладке…

Ольга Седакова.

31 января 2016

невежество и мракобесие

Две девушки из приюта, волею судьбы ставшие самыми близкими людьми на земле. Смелая и решительная Алина уехала в Германию на заработки, более слабая и беззащитная Войчита, в отсутствие подруги, находит приют в монастыре. Алина, вернувшаяся в Румынию, с целью увезти подругу в Германию, находит её умиротворённой, полюбившей Бога. Нежелание Войчиты покидать монастырь вводит подругу в психическое расстройство.

Алина, по всей видимости, больна шизофренией или родственным заболеванием и этот удар вкупе с религиозными штучками, в виде исповеди, разговоров о грехах, о бесах приводит к обострению. Трудно сохранить психическое здоровье, учитывая повесившегося отца, бросившую во младенчестве мать, больного брата, тяжёлые условия выживания.

Настоятель монастыря попал в затруднительное положение. С одной стороны Алине некуда идти, приёмная семья, приют не могут дать пристанище, да никто и не хочет заниматься её проблемами. Врачи не в состоянии ей помочь. Единственное, что они могут, выписать психотропные препараты. С другой стороны одержимая девушка нарушила привычный ход жизни обители. В канун праздника Пасхи устроила полный кавардак в монастыре.

Сердобольный, недалёкий батюшка взял на себя смелость провести обряд изгнания дьявола. Человек преувеличил свои духовные возможности, желая помочь, не будучи компетентным в вопросе психиатрии, оказался в кошмарном положении: — «Возможно, я тоже виноват, что сильно верил в свои способности».

Бывают такие случаи, когда человек дожив до определённого возраста остаётся у разбитого корыта. Некоторые из этих людей бросаются с головой в религию. Становятся такими приверженцами, если не сказать фанатиками. Они чувствуют себя особенными, важными. Всех поучают, всё время говорят о религии, о постах, таинствах. Становятся значимыми, праведными, с ними считаются. Стараются побольше людей вовлечь в свою веру. Безумные старухи в церкви, начищающие подсвечники и шипящие на прихожан, относятся к этому типу людей.

История с незадачливым батюшкой произошла на самом деле. Реального отца Даниила суд приговорил к четырнадцати годам лишения свободы, за ритуал изгнания нечистого духа, приведший к смерти «очищаемого». Также были осуждены четыре монахини, за соучастие в убийстве, сроком от пяти до восьми лет.

Живём в 21 веке, космос бороздим, адронные коллайдеры запускаем, а всё дикарями остаёмся. Привороты, отвороты, ведьмы потомственные, маги, колдуны, атеисты. Талисманы на богатство у нищих индусов покупаем. От рака пытаемся молитвой и подорожником лечиться. К знахарям разным ходим, шаманам, экстрасенсам. Уринотерапия, что стоит. Суеверные. Причащаемся телом и кровью господней. Машины освящаем. Если посмотреть, недалеко ушли от племени ацтеков.

23 января 2015

Попытка повторить успех.

Фильм от режиссера «4 месяца, 3 недели, 2 дня» Кристиана Мунджиу. После победы в Каннах румын ушел от социалистической истории своей страны и перешел к современности. Перешел с переменным успехом.

В центре истории судьба двух молодых девушек Алины и Войчиты. Эти барышни росли вместе в приюте, но позже их дороги разошлись. Войчита стала монахиней. Алина сначала попала в приемную семью, а потом поехала на заработки в Германию. После всего она возвращается в Румынию, надеясь уговорить Войчиту теперь уже поехать за границу вместе. Так начинается эта история.

Этот фильм очень мастерски снят. Понятно, почему в Каннах картина получила приз за сценарий. История очень четко расписана, не скучаешь эти 2,5 часа. А вот на счет 2-х фестивальных призов актрисам, я не согласен. Не сказать, что они сыграли плохо, скорее не ярко.

Это фильм основан на реальных событиях. В середине нулевых где-то в Румынии произошло нечто подобное. Плюс сюжет перекликается с «4 месяцами…». И тут и там истории взаимоотношений двух девушек, и то как одна подруга просит (вынуждает) другую сделать что-то для нее. Есть ощущение, что Кристиан Мунджиу решил войти в одну реку дважды, повторить свой успех. Получилось хуже.

Многие хвалят «За холмами» за то, что режиссер, как бы, не навязывает своего мнения, а просто фиксирует некую историю. Я думаю, что тут скорее румын сам не до конца решил, о чем будет кино. В «4 месяцах…» подруга жертвует собой ради подруги. Можно сказать даже, что это был фильм о солидарности. И все это было сделано буднично, даже страшно буднично (подруга ложится под доктора, пытается выбросить плод и т. д.). То есть за повседневностью скрывается нечто большее. Здесь же автор слишком увлекся фабулой. Сценарий, повторюсь, отличный. Но, кажется, что режиссер упустил что-то важное, после просмотра не остается никакого послевкусия. Но вроде и поругать не за что.

7 из 10

11 октября 2014

By nightfall

Фильм Кристиана Мунджиу на мой взгляд очень сложен для осмысления. Нам почти три часа рассказывают о жизненном укладе маленькой церковной деревушки, в котором только на первый взгляд царит гармония и порядок.

История начинается со встречи двух сестер Алины и Войчиты, последняя из которых жертвует свою жизнь Христу и вскоре приживается в той самой деревне вместе с первой. Мунджиу, как и в своем знаменитом «4,3,2», придерживается особого нейтралитета в отношении к персонажам и самого сюжета, предоставляет все на суд зрителей, и если в первом фильме нам показывали всю жесткость румынского коммунизма 80-ых, то в этот раз Мунджиу анализирует не столько тяжелую жизнь и уклад догматированного общества, сколько самих жителей общины. Персонажи служителей церкви раскрываются режиссером, обличающего их мировоззрение на современный мир, мол все вокруг потеряло святость, все везде воруется, а люди постоянно лгут, и только их (обитателей церкви) образом жизни можно прожить достойную и полную жизнь.

Сюжет этого фильма можно даже сопоставить» Белой ленте» Ханеке, когда миловидное лицо праведности (как заведено в обществе)и христианского фанатизма превращается в жуткую харю тирании и тщеславия, момент когда от человека разит неосознанностью, страхом собственной неправоты. И деревня превращается в чистилище, оазис гитлеровской идеологии, которое выносит монахам свой вердикт, оголяя их животное, совершенно не святое обличие. И только окативший лобовое стекло машины слой нечистот, сидящих в жалком подобии автомобиля святош, указывает на роль данной церкви в современном, прогрессирующем мире.

21 сентября 2014

В ожидании чуда

Прошло уже больше пятисот лет со времён великих европейских реформаторов Лютера и Кальвина, но оказалось, что даже сейчас, в эпоху технократии и глобализации, понятие спасения души вовсе не утратило, а, скорее, обретает новую силу в лице этих самых явлений. Раз за разом появляются так называемые обезьяньи процессы, перестраиваются сектантские методы и т. д. При этом, вряд ли многие даже задумываются, религия — это, по сути, война человека с самим собой в разных формах. И Кристиан Мунджиу с его последней работой — одно из подтверждений необходимости выразить в массовой культуре небезопасные для всего общества тенденции, облегчив их до более понятной схемы одиночества жителей одной из стран нынешней Европы, ищущих спасения в стенах религиозного дома. Тем более, что всё описанное было на самом деле и подтверждается документами. Место действия — румынская провинция, где правят бал отнюдь не идеи национального единства, а невежество и почти что фанатизм.

С самого начала обращает на себя внимание почти идеально устроенная обстановка монастырского двора, хотя это может быть и подлинное религиозное общежитие. Несмотря на относительную внешнюю неприглядность, здесь определённо чувствуется мощная сила истового единства монашеской аскезы. К тому же, актёры играют превосходно, словно их несколько лет заставляли жить в такой среде. Закрытое общество готово принять у себя Алину и торжественно облачить в рясу, которая подстать её внешности, но не сердцу. Единственная, кто понимает и принимает Алину такой, как есть — это её самый близкий в мире человек Войкица, по счастью или нет давшая обет послушания. Конфликт уже налицо, но его последствия теперь зависят лишь от двух людей, точнее, их конечного решения переступить или нет через свою гордость и уйти туда или остаться здесь. Между тем, в замкнутой ячейке уже царит переполох, а из сокрытых непроницаемой бородой уст настоятеля доносится зловещее слово «враг»…

Мунджиу не был бы собой, избегая длинных сцен и сверхчётких планов, при этом он довольно сдержан до подлинных сантиментов, нередко скрывая за глухой стеной быта душевные порывы своих героев. Эротикой в его картинах и не пахнет, отчего они где-то даже выигрывают. Вместо этого режиссёр предлагает поговорить о любви, но не совсем обычной и даже немного странной. Эта любовь обновления проступает сквозь внешнюю саркастическую и даже уродливую зарисовку неприглядных сторон родного государства. Автор обращается к его проблематике, давая более молодой аудитории своего рода киноурок об ошибках прошлого и настоящего, чтобы не жить в ожидании чуда, как те самые монахини, боящиеся зайти за алтарь и разозлить кого-то там. Простые человеческие чувства, далёкие от похотливых желаний, всё же, таят в себе некоторую напряжённость, идущую не из глубин мозга, а рождающуюся из вихря социально-политической нестабильности и посткризисного состояния архаического по сути румынского общества.

Для своего времени фильм «За холмами» более чем актуален, при этом факт многополярности религиозного сознания в каждой отдельной стране нередко оборачивается далеко не лучшими событиями, сродни тем, что легли в основу ленты. В конечном счёте, на первый план выводятся именно духовные ценности, но в их первородном, гуманистическом виде. Гуманисты же, как известно, переосмысляли античную философию, одной из главных заповедей которой была «человек есть мера всех вещей». И не важно, воюет ли человек за религию или против неё. Важно, что любая война — это плохо.

24 августа 2014

Беззащитные

…Он был как безумный, орал с пеной у рта: «Ты трахалась с молочником». А потом он напоролся на мой нож. Он напоролся на мой нож десять раз (Джун)

Первое, чему должна научиться послушница нищего румынского монастыря — вежливо, но твердо говорить «нет». Нет, владыка, мы не можем прислать яиц, они все обещаны детскому дому. Нет, милая, жаль, что тебе некуда пойти, но у нас беда с местом, вот если Пахомия передумает и вернется к мужу… Нет, сестра Кристина, довольно приваживать бездомных одичавших собак, итак пришлось на скудные средства обители покупать цепь. Сестра Кристина, в миру Войкица, робко и упрямо смотрит из-под черного платка, и в следующий раз приваживает бездомную и одичавшую бывшую любовницу Алину. Не подозревая о том, что применения цепи все равно найдется. Смерть от экзорцизма — так и напишем в медицинском заключении.

В части способа подачи ключевого сюжетного события «За холмами» отдаленно напоминает, допустим, триеровскую «Медею». Там — известный эпизод детоубийства, здесь — художественное осмысление вполне реальной смерти Ирины Корнич, из которой ненароком изгнали жизнь в 2005-м (незадачливый экзорцист едва успел отсидеть свое). Оба события сами по себе невольно переключают нас в режим короткого поиска виноватых и выплеска негатива: сумасшедшая мать, проклятые мракобесы и далее по тексту. Вот только ни Триер, ни Кристиан Мунджиу сами в этот режим не входят и думающему зрителю подзависнуть в нем не дают. Не будет ни громов с молниями, ни миролюбивой пошлости «всех жалко, никто не виноват». Виновата коса, нашедшая на камень, агрессивное саморазрушение «жертвы» и гордыня священника, помешавшая вовремя признать поражение. Но, как и в предыдущих работах режиссера, вопрос ответственности не существен, и взятая в фокус острая тема — лишь повод поговорить о чем-то более важном, чем опасность запрета абортов или частные последствия провинциальной религиозности.

За холмами сюжета, далекими отзвуками — Родина. Нищая, неустроенная, с усталыми равнодушными людьми на заваленных мусором улицах, госпиталями, где воспаление легких лечат галоперидолом, и новостными роликами о зарезанных подростками маменьках (снятое на телефон видео — сразу после рекламы). Высокодуховная в славянском понимании этого слова: сегодня уважительно кланяемся батюшке и расшибаем лоб перед «особенными» иконами, а завтра зубами рвем благословляющую руку и взрываем купола. Перевертыши: получив на руки больную, монахини вызывают скорую, а врачи — советуют помолиться. Образ Румынии в фильме беспросветен, но при этом не отдает помойным привкусом культивируемой киночернухи, к которой мы сегодня привычны. Не фестивальных успехов ради, но волей истины, ведь, прежде, чем уложить на крест, Алину выкинут (о, очень вежливо!) с работы, из приемной семьи, из больницы. Явно не в первый раз. Нищета страшна, но еще страшнее общее равнодушие и постоянное одиночество, от которого впору надеть апостольник или броситься в колодец.

Ближе, ярче — личная трагедия двоих, осложненная вялым противостоянием ортодоксии и нью-европейского либерального устава, размахивая которым нынче модно ломиться в монастыри. Поначалу кажется, что вламывается именно режиссер: нарочито холодно и пусто звучат на первых минутах рассуждения о вере, пестуется в кадре тема бабьих суеверий. Но вот он дает слово оппоненту… и показывает, что сказать тому в сущности нечего. Пафосные Алинины демарши и восклицания в духе: «Бог не только для вас!» — насквозь фальшивы, потому что сами понятия «Бог» и «вера» с очевидностью лежат далеко за пределами сферы ее духовного опыта, кажутся ей ненастоящими. Нехитрая арифметика эгоизма: любовь = секс, желание = обладание, запрет = бунт. Истерическое крещендо неудовлетворенности: Ты, трахалась со священником, Войкица, поэтому не хочешь уехать со мной? С кем еще ты трахаешься?… А та любовь, что смотрит из подведенных усталостью глаз экс-подруги, непонятная, неизбывная, полная сострадания, но безжалостная к нуждам тела, ранит, как нож. Один раз. Десять. Ежеминутно.

Примерно с тем же чувством смотрит на своих героинь сам Мунджиу, ничего о них не скрывая, не чувствуя себя вправе судить. Его символ веры: «Все сложнее». Мы все ушиблены тем или иным шаблонным мировоззрением. Но в реальной жизни то, что кажется дикостью, может оказаться милосердием, то, что кажется любовью — атрофией души. А может и не оказаться, как знать. Единственное, в чем, похоже, уверен режиссер (и это, как ни странно, очень христианская идея) — беззащитность добра, непомерная цена благих намерений, невозможность сохранить себя без помощи извне. Козмина Стратан, невероятно убедительная в своей первой и пока единственной роли, кажется стоящей в круге света. Ее Войкица обрела Бога, нашла «путь, на котором не будет одна». И эта опора не пошатнется, но как возмочь удержаться за нее? С появлением Алины, она обречена либо уйти и стать чужой игрушкой (целуй, иначе, сигану с балкона!), либо остаться и бесконечно нести бремя вины. Любое решение будет неверным, спасение не в человеческих силах.

…Да не убо похитит мя сатана и похвалится, Слове, еже отторгнути мя от твоея руки и ограды; но или хощу, спаси мя, или не хощу.

11 августа 2014

2 ore, 31 minute si 57 secunde

Не гром-баба, но стопроцентный томбой Алина возвращается домой в глухую, как Бетховен, румынскую деревушку с единственной целью — воссоединиться с зазнобой детства Войчитой, без которой и протирание половиц где-то внизу социальной лестницы Германии не мило. Но за время отсутствия товарки Войчита, кажется, нашла свое место — скромную келью в религиозной общине, чей размеренный быт постепенно приближает героиню к главной любви уже ее жизни — Богу. Получив робкий отказ бросить налаженное худо-бедно житье-бытье, Алина последовательно впадает в уныние, отчаяние и неистовство, чем окончательно убеждает монахинь, что не только провела годы в Германии грешновато, в чем они, справедливости ради, никогда и не сомневались, но и вовсе одержима бесом. В надежде вылечить истерические припадки, осложненные легочной инфекцией, настоятельница предлагает Войчите провести над подругой обряд экзорцизма. При помощи такого, казалось бы, сенсационного сюжета, к тому же основанного на реальных событиях, Кристиан Мунджиу продолжает писать диссертацию по исследованию румынского общества в фирменном отстраненном стиле.

На первый взгляд «За холмами» кажется большим режиссерским самоповтором. Две героини, одна из которых непоколебимо упряма и свободолюбиво бойка, а другая остро нуждается в защите первой. Невидимый соглядатай, сбросивший оковы государственного аппарата в столичных стенах и витающий нынче в деревенском воздухе исключительно в «том-самом-метафизическом» смысле. Сующая повсюду нос, нечеловечески наблюдательная камера главного оператора всея «волны» Муту. Очередное сражение с консервативной отсталостью и замшелыми порядками недоструганной постсоциалистической Европы. На самом же деле «4—3-2» выступил своего рода разведывательным полигоном по меткости попаданий в трепетную либеральную публику идей автора, суть которых отнюдь не в антитоталитаризме или антиклерикальности, а слабости человеческой природы к атавистическим печищам и прочим рудиментарным липовянам. Поэтому при трафаретной схожести фабулы и расстановки характеров «За холмами» превращается скорее в перевертыш ключевой работы Мунджиу, а при более глобальном прочтении неожиданно и вовсе оборачивается обобщающим высказыванием всего кинокультурного феномена Румынии начала тысячелетия. Зритель знакомится с забитой Войчитой в мизансцене, выстроенной так же, как прощание с главной героиней Отилией в «4—3-2» — при помощи следующей по пятам, уткнувшейся в затылок персонажа камеры-сталкера под аккомпанемент сбившегося девичьего дыхания. Сложно судить, простое ли это совпадение или явная параллель и первый намек на то, что в этот раз отнюдь не живостью темперамента измеряется сила духа человека и гражданина. Как организация чудовищного преступления стала для Отилии последним поступком беззаботной молодости, не знающей понятий «вина» и «последствия», так и для Войчиты случившееся с неадекватной, но все-таки подругой от рук тех, с кем она мечтает найти покой и безмятежность, становится финальным шагом к принятию необходимости выбора жизненного пути. Она наконец понимает, что игра в прятки с неприятностями мирской суеты не выход для личности или того, кто хотя бы желает ею стать.

По Мунджиу первопричиной зла на постсовковом пространстве оказываются не институты, тоталитарные при бессменном Чаушеску или оставшиеся консервативными религиозные при пережившем пару импичментов Бэсеску. Страх одиночества делает людей беспомощными, боязнь потерять спасительную надежду на помощь очередного Великого кормчего — беззащитными. Привычка существовать в аккуратно выстроенной за тебя системе впитывается с молоком матери, пусть даже бросившей на попечение очередной… чего? правильно, системы. Десятилетия попыток отгрохать какую-никакую, но демократию, основанную на соблюдении в первую очередь личных прав и свобод, нужны в Румынии и Ко, как пешеходу красный свет. Ведь люди от неуверенности в завтрашнем дне все так же будут мечтать сбиться в сулящее сохранность стадо. Алина возвращается домой не от ощущения собственной несостоятельности за границей, иначе не рвала бы когти туда так скоро, а тяготясь осознанием пустоты вокруг себя, эгоистично пытаясь заполнить ее другим человеком. Мунджиу ретранслирует не только сомнения в том, произошла ли смена не первобытно, но общинного режима вообще, впервые озвученные еще у Порумбою в «12:08 к востоку от Бухареста» Он одновременно продолжает мотивы другой ключевой ленты «волны» «Смерть господина Лазареску». С последней картину роднит и размеренный темп повествования, больше подходящий для философского иносказания, чем для социальной драмы. Алину, так же как и героя фильма Пую, все глубже утягивает в сюрный водоворот равнодушия, халатности, безграмотности и обычной человеческой глупости.

Скорой помощи никогда не дождаться, в больницах, как всегда, не хватает мест и лекарств, а приемная семья с чинным видом растратит присылаемые на хранение деньги, попутно взяв еще одного ребенка, чтобы батрачить по дому. Суеверия крепко окопались в сознании обывателей и в XXI веке. Образованные, хотелось бы надеяться, государственные служащие рассуждают об опасности в семейной жизни колдовских приворотов, а рак горла монахини всерьез предлагают лечить молитвами. Двойные стандарты в обиходе не только у политиков. Если ты слышишь голос покончившего самоубийством отца, то, будь добр, жди диагноза «шизофрения». Но расскажи о видении ангелов Церкви и получи-распишись приход в качестве батюшки-настоятеля, где, впав в гордыню, обязательно воспользуешься шансом провести сложнейший религиозный обряд, абсолютно искренне не понимая, как мракобесно, но ни капли не джазово это выглядит со стороны. Не говоря уже о том, что ближайшей светской аналогией к экзорцизму по сложности является лазерная коррекция зрения, а осуществление его провинциальным самоучкой схоже с фиксацией хрусталика глаза врачом времен Авиценны. Да, наверное, единственный шанс остаться собой в подобном мире — всеми правдами и неправдами отмежеваться от общества, которое только и занято размазыванием грязи своих «грешков» словно дворниками по лобовому стеклу жизни, надеясь, что линия судьбы рано или поздно спружинит, как в игре в слинки. Это и делает Войчита в финальных сценах, выстраивая невидимую стену между собой и остальными членами монастыря, наконец-то понимая, что для того, чтобы приблизиться к Богу, не нужно чье-то чуткое руководство, достаточно просто найти ему место в душе.

10 августа 2014

Когда нет правых и виноватых

Кристиан Мунджиу снял невероятно сложный фильм, который трудно рецензировать — слишком много в нем подводных камней и поднятых вопросов. Почитав предыдущие рецензии, я вижу, что данная работа, как никакая другая, отражает, что каждый видит то, что ему ближе. Люди неверующие видят в нем критику церкви и ее обличение, верующие же — символизм и мудрость, кто-то пишет о его психологичности и о внутреннем конфликте, кому-то центром фильма видится история однополой любви, кому-то эта же «любовь» видется как одержимость… Сколько людей, столько мнений. Самое интересное, что прочитав все рецензии, ни с одной не могу согласиться на 100%, хотя большинство написано очень талантливо и рассудительно.

Мой взгляд на данную картину тоже непрост. После просмотра я очень долго размышляла, пыталась понять позицию режиссера. К слову, именно отношение Мунджиу к описанным событиям мне до сих пор не ясно до конца. С одной стороны, за основу взята имевшая большой резонанс в свое время история румынского священника, который, исцеляя девушку от бесов, довел ее до истощения и смерти. Однако складывается ощущение, что и у самого режиссера нет четкой оценки описываемых событий, он не облегчает задачу зрителя и не думает за него, не делает повествование черно-белым, так что я не согласна с теми, кто говорит, что данная история обличает церковное мракобесие.

Меня не напугал быт монастыря — это все очень похоже на правду. Тяжелый труд, молитва, послушание — люди избрали свой путь как служение Богу, и они были к этому готовы и с удовольствием несут свой крест. Да, им свойственны заблуждения и суеверия, но и в монастыре человек остается человеком, и ему тоже приходится бороться за свою чистую душу. Церковь не изображена высасывающей деньги коммерческой организацией — монастырь живет бедно, и Батюшка тоже живет бедно, едва ли пожертвования идут в его собственный карман, во всяком случае, в фильме так считает только Алина. Решив, что они могут помочь девушке, которая пришла в монастырь якобы для служения Богу, а сама произносит страшные вещи и посягает на святость, Батюшка и монахини решаются провести обряд изгнания бесов. И даже в этот момент я не могу сказать, что они осознанно хотели нанести ей вред или быть к ней жестокими. Их желание помочь человеку, который об этой помощи не просил, привело к трагедии, но это не только трагедия Алины, а каждого участника событий. Лично мне жаль всех героев этой истории — Алину, которая пребывала в полном разладе с собой и окружающим миром, эгоизм которой заглушал любовь к подруге — когда любишь человека, желаешь ему добра, принимаешь его выбор, даже если он тебе кажется неправильным. Жаль Батюшку и монахинь, которые в желании помочь навредили и дошли до фанатизма — думаю, страшна даже не тюрьма, а те мысли, которые теперь их не оставят до самой смерти, потому что история Алины и того, что они с ней сделали, будет преследовать их всю жизнь. Но больше всего мне жаль Войкицу. В монастыре она была счастлива, и появление подруги детства внесло раздор в ее собственные мысли и мировоззрение. Появилось непослушание, сомнение, страдание. Невозможно было принять чью-то сторону. После всего случившегося ей, как никому, пришлось думать о своей вине, о том «что было бы если бы», «все ли я сделала правильно», «истинно ли то, во что я верила». Жаль, что нельзя узнать о дальнейшей судьбе этой девушки.

Наверно, то, что монахи и монахини полностью отделяются от мира после пострига — это правильно. Так человеку предстоит много борьбы с самим собой, но он скрыт от соблазнов окружающего мира. Когда же мир монастырский и мир окружающий сталкиваются, это нередко приводит к разладу. В чужой монастырь со своим уставом не ходят — да, это так. Но и помогать человеку, которой об этой помощи не просит и ее не хочет — имеет ли хоть кто-то на земле на это моральное право? Наказанием за эту историю служит не только тюремное заключение, страдания и суки совести, но и последствия и сомнения в душах простых людей о самой церкви и вере. Не для всех это испытание окажется посильным.

Жаль, что первоисточника-книги, по которой снят фильм, на русском языке нет. Я бы хотела отметить, что фильм ближе к книге, основанной на реальных событиях, чем к самим событиям, это важно.

Хотелось бы четко обозначить, что я никого не оправдываю и не идеализирую в данном фильме, хоть так и может показаться. Этот фильм как раз показывает, что нет правых и виноватых. Можно осуждать Алину или жалеть ее, можно осуждать церковь, или пытаться оправдать и понять Батюшку и монахинь. Тем не менее, сути это не изменит, а итог мы все знаем.

Это фильм из разряда тех, что нельзя отнести в графу «нравится» или «не нравится». Это шоковая терапия, надеюсь, приводящая к размышлениям и попытке на самом деле стать лучше и добрее — независимо от того, верующий Вы человек или нет.

7 из 10

27 марта 2014

так, как если бы фильм был документальным

Перед просмотром не читала никаких рецензий, не знала, что за история вошла в основу фильма, а также то, что история эта имела место быть на самом деле. Ну и в какой-то момент погрузилась в этот фильм так, как будто это настоящие люди, настоящие жизни, настоящая борьба. Почему так просто было погрузиться? — благодаря отсутствию ощущения игры или какой-либо лжи, тем более жизнь в монастыре мне близка, я с ностальгией вспоминала и свой опыт трудничества, а показана эта жизнь и лица (!) очень близко к моему личному опыту. Единственным флажком того, что это все происходит НЕ на самом деле, маячила собственная мысль: «скорей бы уж предсказуемый финал — исцеление Алины, развязывающее все это духовное напряжение». И вот сюрприз — маячок, подсказывающий, что все это выдумки режиссера, оказался ложным: вместо исцеления — смерть, вместо снятия напряжения — понимание, что фильм основан на реальных событиях, где все не так предсказуемо, и где напряжение не обязательно по каким-то законам жанра будет снято.

Погружение в реальность через отрицание: 1) во время просмотра я понимаю условность всего происходящего и свои собственные переживания, а затем, 2) как удар, наступает необходимость признать за картинкой ту реальность, над которой уже предстоит серьезно подумать. Поэтому я буду писать об этом фильме так, как если бы он был документальным, как будто я была свидетелем, или участником, одной из этих монахинь, потому что иначе не придет понимание изнутри, а пишу я для того, чтобы самой себе что-то объяснить.

Так что же показывает мне эта внутренняя перспектива? — непоколебимость веры. Но если вера есть — добро, а ее адепты действительно не хотят никакого зла, то как может быть оценена та же непоколебимость, если речь идет не о Боге, а о том, что, например, показано в документальном фильме «Мама, я тебя убью», где воспитатели детского дома свято верят в то, что их подопечные умственно-отсталые, хотя это несомненно не так. Но их вера также непоколебима, как и здесь, а они точно также не хотят зла для этих детей и думают, что помогают им, как и монахини и священник верят в то, что все делают правильно. С одной стороны есть высшая сила — Бог, которая позволяет служить ему так, как они служат, с другой — государство, которая позволяет не сомневаться в истинности собственного положения работника с умственно-отсталыми и важности собственных функций внутри этого государства (повторюсь, беда в том, что дети-то абсолютно здоровы).

И там и там непоколебимость веры в собственную правоту, корни которой питаются иерархически более высшей инстанцией, приводит к катастрофе, но вот в чем парадокс, с которым кто-то из читающих явно не согласится: послушников интерната калечат именно как личностей, и это несомненный факт, но никто не попадает под суд, в то время как «физическая расправа» над девушкой Алиной несомненно уголовно наказуема, только вот у меня лично остался вопрос по поводу спасения ее души: извините, но фильм и об этом тоже, если смотреть на происходящее так, как если бы оно было на самом деле, то в ее лице в конце было свидетельство какого-то другого состояния, ее исцеления.

Эта история повергает меня в тягостные думы… Вроде все всё сделали правильно, итог: батюшка отсидит и поделом ему, Господь то знает, кто в итоге с ним, а кто нет… Мне лично интересна судьба подруги Алины. В конце фильма она остается жить с виной и огромным зерном сомнения. Куда оно ее приведет, неизвестно, я бы сняла продолжение истории про ее путь, но в любом случае такое потрясение и такого масштаба сомнение, событие в духовной жизни, заставляющее отречься от веры, это что-то очень значительное и большое в жизни любого человека. Сам фильм же становится большим вопросительным знаком, и должен вызвать толику сомнения у любого верующего человека, уже поэтому он имеет огромную ценность, не потому что вера — эта плохо… Но есть некоторые ее стороны, как непоколебимость, граничащая с преступлением, которым сомнение бы не помешало, и даже если оно не касается высшей инстанции, так пусть хоть коснется нашего собственного положения, наших собственных поступков, нашей личной ответственности за них, и пусть это сомнение препятствует тому мировоззрению, что все списывает на волю Божью, а беспрекословность веры не будет зачеркивать беспрекословность свободы воли каждого человека, ценность его личного выбора, ибо такая операция экзорцизма, даже если она не имеет летального исхода, несомненно является насилием над этой свободой (ведь девушка Алина никого не просила ее исцелять). Вывод для фильмов, которые я привела для сравнения, один: давайте не будем лечить тех, кто этого не хочет (и здесь еще хуже: ни дети, ни девушка даже не знают, что их «лечат», что вообще есть насилие в высшем смысле этого слова), а лучше лишний раз задумаемся о собственном «душевном здоровье» и правомерности нашего активного вмешательства в жизнь другого.

3 декабря 2013

Где найти место, когда места нет

Картина начисто лишена музыкального сопровождения, но это отнюдь не делает её затянутой. Режиссер делает такой выбор осознанно. Фильм очень динамичен, и от начала до самого последнего момента этот сгусток напряжения, концентрация мыслей и вопросов только нарастает.

Приезжающая в монастырь к подруге Алина явно не из этого мира — послушницам очевидно, что грехов у нее хоть отбавляй, и остаться в монастыре она не сможет. Куда же тогда идти? Может её примут в больнице, куда девушку привозят чуть живую? Или ждут приёмные родители, которых она не видела столько лет? А ведь у девушки ещё есть родной брат, уж он-то наверняка должен быть рад сестре! Но в больнице хотят поскорее освободить лишнюю койку, приёмная семья взяла из приюта взамен новую помощницу, а брат безразличен вообще ко всему. И корабль в Германии, на котором она нашла работу, ждать не будет, если девушка не успеет к отплытию.

В таком случае где же ей место? Не сразу осознаёшь, что это главный вопрос, который ставит нам фильм. Она ведь просто хочет сделать что-то хорошее в своей жизни — встретиться с подругой, уехать и жить вместе, как они мечтали. Да, возможно немного эгоистично, но это могло бы сделать её счастливой. Но подруга уже выбрала свой путь и больше не собирается никуда уезжать. А настоятель, «отец», явно указывает, что Алине лучше здесь не задерживаться. И вроде бы мы не можем его осуждать, ведь с каждой минутой факт её пребывания в монастыре становится всё нелепее, она действительно лишняя. Безрадостным оказалось долгожданное воссоединение с подругой. Пошатнувшийся разум Алины отказывается понимать и принимать эту реальность.

Виноват ли кто-нибудь? Точно не Войкица, она делает, что может. Сложно винить и настоятеля, он так долго разрешает приезжей остаться в монастыре, понимая, что пока ей некуда идти. Сама Алина? Разве можно обвинить человека в излишней любви и желании получить хоть каплю хорошего от жизни… Самое страшное пожалуй во всей этой истории, что вину списать не на кого. Почти всё, что мы видим в фильме, происходит из любви, сильной любви к ближнему.

А вопросы так и остаются открытыми. Границы этой любви, готовность смириться, место человека в мире, непонимание, столкновение разных ценностей — вопросов много, а ответов почти ни одного. Проблемы, над которыми будешь думать ещё долго после просмотра фильма.

Очень глубокая и серьёзная картина независимо от степени религиозности! Для вдумчивого просмотра.

9 из 10

20 сентября 2013

2012. За холмами

Наконец посмотрел это кино, которое весьма благосклонно прошло эстафету Каннского фестиваля. Кино острое, социальное и достойное обсуждения. Я весь фильм ждал, что вот-вот что-то важное произойдет. Но оно так и не наступило. А увидел я практически хроникальное воспроизведение истории, которая закончилась лаконичной новостью Интерфакса: Бывший румынский священник, распявший монахиню, получил семилетний срок.

История рассказана очень подробно, но при этом автор избежал спекуляций. Он постарался никого не осуждать. Фильм лишь в двух-трех местах содержит намеки на сексуальный подтекст всего происходящего. Однако, прямых утверждений нет.

Я не увидел в этом фильме каких-либо религиозных подтекстов. Скорее, это картина о столкновении авторитарной власти и человека, бросившего ей вызов. Вызов глупый и по-детски бескомпромиссный. Своеобразный парафраз «Полета над гнездом кукушки» и «Фрэнсис» получился.

Действие происходило в сельском монастыре, но с таким же результатом все могло быть в детском приюте, психиатрической больнице или полицейском участке. Именно поэтому концептуальная ценность ленты не кажется мне высокой. Подобные истории происходят ежедневно, достаточно просто регулярно следить за публикациями The Sun или LifeNews. Имеет ли смысл каждую из подобных историй экранизировать?

Ну а в техническом аспекте, фильм получился весьма емким и точным. Операторские решения меня очень порадовали. Иногда камера просто следовала за героями и получался весьма интересный эффект присутствия.

В итоге: весьма прилично поставленный рассказ истории, вызвавшей у многих шок. Сюжет этой ленты можно прочесть просто набрав в любом поисковике имя Даниила Короджяну. Но эта документальность, как мне кажется, пошла во вред картине — с таким же успехом можно было снять документальный фильм.

PS Уверен, что многие с моим мнением не согласятся. Тогда просто остается предложить им представить себе, как бы сняли фильм с точно таким же сюжетом Кшиштоф Кесельевски или Терренс Малик?

6 из 10

4 августа 2013

Девушку отпели в церковном хорроре

Румынка Анита возвращается из Германии на родину, чтобы увезти с собой за границу свою подружку Войтичу, вместе с которой она провела лучшие годы жизни в детском доме, соединившем их не только в общем сиротском горе, но и в совместных интимных радостях. А пока Анита была «на западе», Войтича уверовала в Бога. Однако, несмотря на появившиеся разногласия во взглядах на жизнь и собственное предназначение, Анита решила не уступать подружку Господу, и во что бы то ни стало уговорить Войтичу покинуть православный монастырь, в котором та нашла себе приют. И это нешуточное сражение за рабу божью закончилось не читкой проповеди в храме, а полной гибелью всерьёз…

Кристиану Мунджиу не привыкать к вниманию на Лазурном берегу: в 2007-м его «4 месяца, 3 недели, 2 дня» увезла оттуда «Золотую пальмовую ветвь», а на этот раз «всего лишь» приз за лучший сценарий. Но если не считать, что жюри ещё и отдало премию за лучшую женскую роль сразу двум актрисам — Космине Стратан и Кристине Флутур, которые сыграли у Мунджиу в последнем фильме главные роли. Кстати, своей «Золотой пальмой» он «уравнял» румынское и наше кино, если взять во внимание тот факт, что у нас сегодня по-прежнему остаётся только одна такая награда, завоеванная ещё в далеком 1958-м картиной Михаила Калатозова «Летят журавли».

Суровый и бескомпромиссный взгляд на реалии румынской жизни акцентируется на этот раз не на социалистическом прошлом страны, где запрещались аборты, а на реальном событии, случившемся в 2005-м году. Впрочем, добавить что-то принципиально важное к целой обойме румынских картин, которые за последние 5—7 лет уже изрядно повытирали ноги о родную державу, Мунджиу, по большому счету, не удаётся. Несмотря на сценарную премию, новая история выглядит не то что бы плоской, но, главное, не настолько глубокой, как хотелось бы.

Тем более, в сравнении с его предыдущей работой, где тот же самый критический реализм был приправлен лаконизмом недоговоренности, привнесшим в ту «ретро-историю» энергию и саспенс. Ни того, ни другого в этой работе Мунджиу лично мне обнаружить не удалось. Два с половиной часа экранного действия ни шатко, ни валко обслуживают конфликт, который мог быть отрефлексирован более ёмко и лаконично. Однако новоявленный классик не устоял перед искушением большого метража, в который иные мастера способны вместить целую эпопею.

В официальную церковь, на несколько столетий узурпировавшую право общения с Всевышним, а теперь почти агонизирующую из-за потери былого влияния, сейчас только ленивый камень не бросит. Тем более, после Луиса Бунюэля, Ежи Кавалеровича, Кена Расселла или хотя бы даже Нанни Моретти, который в 2011-м предсказал (или таки напророчил?) в своей картине «У нас есть папа» недавнее отречение от престола реального понтифика. Сказать, что Мунджиу решил потоптаться на костях или поглумиться на мощах института, который не сегодня-завтра прикажет долго жить, было бы несправедливо.

Сказать, что в показанной им христианской коммуне царствует мракобесие тоже нельзя, скорее — аскетичное здравомыслие, жестко обрамленное православными догматами. Но слишком уж несерьёзного соперника находит он для настоятеля монастыря и его суетливых приспешниц, решивших изгнать бесов из неуравновешенной девицы, явно нуждающейся в помощи психиатра. Ни служители культа, ни их одержимая оппонентка не отличаются глубиной мировоззренческих суждений, потому их столкновение вряд ли способно отразить силу (или слабость) религии, как властительницы человеческих душ.

Мунджиу слишком старательно избегает тенденциозности, и тем паче ангажированности. В результате фильм получается какой-то бесхребетный, оставив после себя ощущение, что постановщик так и не определился со своей личной позицией. И этот нейтралитет невольно передается зрителю, а быть сторонним наблюдателем почти 150 минут экранного действия — это большая «роскошь». Если бы речь шла о непритязательной зарисовке о быте и нравах маленького монастыря — ещё куда ни шло. Но в данном случае такая неэкономия времени выглядит почти издевательством, поскольку на уровне сюжета развязку можно предугадать уже после знакомства с аннотацией.

Хотя, если честно, дело даже не столько в отсутствующей позиции режиссёра, а в том, что в фильме не проявляются авторские симпатии к персонажам. Во времена тотальных симулякров холодной отстраненностью уже никого не удивишь. Она подобно льду в морозилке — при наборе его критической массы обязывает владельца отключить электропитание и начать размораживать агрегат. Признаться, у меня самого был большой соблазн выдержать нейтральную позицию по отношению к этому фильму. Но два с половиной часа бесчувственного кино таки заставили вспомнить одно из назначений моей профессии, буквально следовать которому я, признаться, не очень-то люблю…

29 июля 2013

Крайности…

Давно не попадался мне такой фильм, что б задел один из самых важных вопросов:где же грань между духовным и физическим, ведь врачи и духовные отцы не могут дать однозначных ответов будет здоров человек или нет, но если они не будут сотрудничать, то результат, как показал сам фильм будет очень плачевным…

Конечно, есть опасность неискушенному зрителю, близкому к саркастическому отношению к вере, оправдать свои взгляды результатом случившегося мракобесия, ведь никто не уверял что люди которые ведут монашескую религиозную жизнь являються святые, просто они пытаються найти решение своих жизненых вопросов путем веры… Кому-то удаеться, а кто-то переоценивает свои достижения и заходит слишком далеко, где уже нет здравого смысла, а только религиозный фанатизм…

Скажу, что такие фильмы очень нужны современному человеку, духовные вопросы часто остаються без внимания, и в результате человек проживая свою жизнь в невежестве, делает много грубых ошибок, которых можно было избежать…

Говорят, что этот фильм о любви и о жертвах… Быть может, но если подумать о том, как была Алина привязана к своей подруге, на какие она жертвы шла, это не любовь, это психологическая зависимость, каждый имеет свободу на то как ему строить свою жизнь, и этот выбор если не уважать, так значит быть психически больным. Конечно, эти жертвы весьма трогательные, каждый хотел как лучше… но у всех героев данного фильма был путь крайностей, который как всегда приводит к печальным последствиям…

Очень поучительный фильм, рекомендую!

12 июля 2013

Я буду биться за тебя и с дьяволом, и с богом…

Однозначно лишь одно — это не фильм, это временной отрезок, вырванный из жизни определенных людей. Ни саундтреков, ни спецэффектов, лишь эмоции и актерская игра.

И пусть говорят, что кино — рассказ о запутанных чувствах совершенно разных людей, смотрящих в разные стороны, разными глазами, я не соглашусь с этим. Фильм, по моему мнению, об огромной, безумной, порой бессмысленной любви, о сражениях ради нее, о жертвах во славу ее.

Я не увидел в этом фильме банальщины. Напротив, картина, по-моему, вышла насыщенной, полной философского смысла, заставляющая думать, выбирать, садиться в тюрьму за оскорбления чувств верующих…

Алина приезжает из Германии на Родину в Румынию в гости к Войчите — своей возлюбленной и обнаруживает, что ее мировоззрение кардинально изменилось. Войчита, хоть и любит до сих пор Алину, хоронит это чувство глубоко в себе, на первое место выставляя любовь к богу. Война Алины с богом могла бы завершиться победой Алины, но все не так уж тут и просто… Войчита отуманена не только богом и не только богу принадлежит, ее мозг неустанно сверлят и отец-настоятель храма, и все послушницы, начиная от матушки и заканчивая ею самой… Вечная борьба ВЕРЫ и РЕЛИГИИ: смешные и глупые обряды, на которые соглашается Алина ради Войчиты, вопросы, на которые никто не даст ответов, богохульства, как осквернение храма, но не бога, рациональный отказ, иррациональное принятие, невозможность выбора между доводами и чувствами.

Все бы ничего, но, находясь на грани, Алина попадает в круговорот конфликта интересов. Этот внутренний конфликт приводит Алину к нервному срыву (если говорить о симптоматологии, то скорей всего это была банальная истерия с признаками клонико-тонических судорог, а голоса, о которых говорит Алина, скорее выдумка самой героини, дабы сильнее приблизиться к богу, а заодно и к возлюбленной, мол «голоса Ангелов» — но это лишь мое субъективное мнение врача), который тут же признается как ОЧЕРЕДНОЕ дьяволовселение (СЛАВА БОГУ, отец-настоятель обладает чудесным даром — ему достаточно помолиться и все).

Режиссер (точнее послушницы данного монастыря) очень символично приковывает Алину к кресту во время дьяволоизгнания. В конце фильма полицейский даже акцентирует на этом внимание, что усиливает эффект символичности, а отец-настоятель возмущенно заявляет: «Какой же это крест. Крест свят, а это…». Таким, по моему мнению, довольно таки дерзким ходом, режиссер пытается противопоставить религиозный маразм, истинную веру и жертвенную любовь.

И тут Алина, по закону жанра, просто обязана умереть, и должны отвернуться от содеянного «старообрядцы», и должна последовать за жертвенным агнцем те, ради которых пролита кровь…

Может так оно и будет, но, как я уже говорил, это не повествовательное кино с началом и концом, это просто вырванный отрезок жизни двух возлюбленных, одной из которых просто-напросто «промыли» мозги.

Аплодирую стоя режиссеру. Готовый сесть за оскорбление чувств верующих, ставлю смело

10 из 10

25 июня 2013

Но и всё же, тебя презирая, Я смущённо откроюсь навек: Если б не было ада и рая, Их бы выдумал сам человек.

Впервые пишу рецензию. Впервые вижу фильм, так вовремя подошедший под жизненный период.

Сразу скажу, что проблемы в фильме подняты все, какие только могут быть на свете. Ну просто, куда ни взгляни — везде, везде, везде. Все сюда вылили.

Дети, оставленные без попечения родителей — Приемные родители, житье с которыми не является убежищем, нет. Они берут детей, чтобы те работали за еду и угол. Дети-сироты. Одни-одни-никому на свете не нужны.

Заработки в другой стране- Эти вечные официантки, у каждой из которых душераздирающая история за спиной.

Равнодушие и бездеятельность врачей — Молодцы, да!Первая помощь уйти в другой мир.

Проблема любви.

Проблема однополой любви — Любить крепко, мучительно сильно, когда все косятся на это чувство с брезгливостью.

Проблема религии — Суетные монахини показались мне совсем не одухотворенными. А отец так и не вызвал доверия или уважения.

Проблема личности,которая живет наперекор всем этим проблемам, которые осаждают ее душу.

Наверное, да. Это и есть выход. Такие люди — лишние. Несостоятельность таких людей, невозможность вписать их в современную реальность диктуют такой выход. Алина потрясает своей яростной борьбой, непокорностью и нежнейшей любовью. Но она сгорела, кончилась.

Героиня Войцита получилась очень многогранной. За внешней безэмоциональностью скрывался океан, бушующий внутри. Потом он вышел из берегов и проступил в ее глазах. Если в начале фильма передо мной предстало смиренное, доброе, тишайшее существо, к концу фильма ей было на что гневаться и было что сказать. Синеглазая девочка с черными волосами превращалась в женщину, лицо которой иногда пугало своей силой и жаждой правды.

Героиня Алина получилась очень выпуклой. Я увидела, что ею руководит что-то огромное, первородное и очень сильное. Она полностью отпустила себя и полюбила. А так могут делать совсем немногие. И я ее боялась. Потому что с нею и ее любовью совсем ничего и никто не могли совладать. Не могу не отметить ее лица, с четкими плоскостями, тонкими губами и глазами — звериными и нежными.

А что, если тебя так полюбят?А что, если так полюбишь ты?

И я тоже ставила галочки подряд, когда читали грехи. Ужасно стало.

Где правда-то?Любовь исправляет человека?Делает его добрее, жертвеннее?А что же тогда такое происходит с Алиной?Что с ней?(это вопрос был самый частый на протяжении всего фильма).

Конец оборвал эту историю, но мысленно можно представить, что будет дальше. Душевный надлом, произошедший в душе кроткой Войциты не будет давать ей покоя, она будет погружаться и дальше в себя. Весь этот стройный мирок с монахинями и неосвещенной церковью распотрошат(на истории, попахивающие скандалом, в которых уже представлен результат всех событий, люди жадны. Как кровожадные стервятники слетятся и все раздерут). Но это все забудется. Разотрется, как грязь дворниками с лобового стекла машины. И покатится жизнь дальше.

Спасибо румынскому режиссеру, спасибо всем этим пейзажам и лицам.

28 апреля 2013

Возлюби ближнего своего как самого себя.

Этот фильм по сути своей необычаен, попахивает правдивостью и раскрывает жестокие грани мира сего в частности понравился конец, тот момент когда священника и монахинь привезли в участок и полицейский сообщает что подросток убил и изнасиловал свою мать добавив при этом «куда катиться этот мир…»

до этого же он осуждал действия монахинь и священника основываясь на защите прав человека и всяких конвенциях. Иногда мы сами не понимаем что творим.

Каждый день в мире происходит много мерзостей, люди умирают и причём от всего, начиная естественной смертью, от болезней или что хуже от наркомании и жестокости других людей, от насилия от ужасов губящей душу детей -педофилии, но как только мы видим людей в церквях и монастырях где люди отошли в свой мир где избегают зла и проходя сквозь столько испытаний продолжают доказывать любовь Богу, мы неволей искушаясь глубоко в себе осуждаем их,,, ведь нелегко подставить правую щеку когда тебя ударять в левую. Иисус сказал приходящего ко мне не изгоню вон, но Алине всё было чуждо.

Честно говоря странный фильм, душевный покой дорогого стоит, а Алина приехала из Германии вся изученная и несчастная… неужели её любовь настолько слепа что она не смогла порадоваться за подругу свою, ведь она действительно была счастлива и ей всё нравилось…

7 марта 2013

реквием по мечте

Что может быть интересного в кино, где нет ни спецэффектов, ни ярких образов, ни громких цитат? Неожиданно для себя я решила поверить, что каннские ветви достались Кристиану Мунджиу не напрасно. Тягостный, пронизанный черной тоской фильм — он поразил меня до кончиков пальцев, до глубины души. Несомненно, все до деталей гармонично, безнадежно верно: кино должно было быть снято именно румынским, ну или нашим, молдавским режиссёром. Чтоб его прочувствовать, нужно понимать, прожить хоть день, прикоснуться хоть слегка к укладу отраженной жизни. Как же знакомо это равнодушие современного социума: холод больниц, органов опеки, стяжательство людей, — и, для сравнения, упорное неравнодушие, даже настойчивая «любовь» церкви к ближнему. Беспроглядная, темная, дышащая едким запахом ладана и несвободы — порой оказывается единственной открытой дверью.. в пропасть. То же равнодушие, то же стяжательство, та же жестокость — но занавешенные ризой смирения и «любви». Страдание во благо, правая щека после левой, жертвенность по Достоевскому — все это растворяется, тонет в бездне невежества, темноты, полного бреда. Виновата ли церковь сама по себе? Нет. Думаю, Мунджиу обращается к обществу, живым людям — не быть равнодушными, не быть темными, открывать разум и сердце. Как иногда любит повторять один мой друг: «Мы возвращаемся в Средневековье». Это фраза про кино «За холмами».

Я лично воспринимаю этот фильм как реквием по мечте. Наверное, очень мило верить в то, что, если даже опустить руки и пустить жизнь (свою и ближнего) на самотёк, то кто-то сильный, строгий, но добрый, потом пожалеет и наградит тебя, «на руки возьмет тебя, чтобы не споткнулся ты ногою твоею о камень». И никто эту веру не имеет права отнимать. Но нельзя позволить, чтоб рядом с нами, рядом с реальной, пусть грубой и грустной жизнью, совершалось насилие. Весь этот средневековый бред, конечно же, уйдет в прошлое, как и множество предшествующих верований и идеологий, но это случится лишь тогда, когда общество станет достаточно зрелым, чтоб быть в состоянии защитить любого гражданина, и даже девочку-сироту.

10 из 10

21 февраля 2013

Кто виноват?

История, случившаяся в 2005 году в Румынии и рассказанная Мунджиу в фильме «За холмами» настолько проникает в сознание, что о самом фильме: об игре актеров и выразительных средствах говорить не хочется. Отчасти сила фильма в достоверной передаче, в доскональном знании предмета. Большой вопрос: какова аудитория этого фильма?

Невоцерковленный человек не знает, почему Алину нужно было вязать веревкой от колокола и много чего еще пропустит, не уловив смысл. Обратили внимание, в чем были одеты главные героини в конце фильма? Режиссер мелким штрихом намекает, кто кем стал в конце истории. Алина с любовь смотрит на сестер и через мгновение её увозят то ли в пледе, то ли в монашеском клобуке, Войчита с непокрытой головой, спиной к алтарю говорит правду. Удобную ей правду. Слабый человек всегда знает кто виноват. Не зря эта сцена идет вскоре после сцены с безымянным доктором.

Религиозный (в нашем обыденном понимании) человек осудит Алину, забыв о заповеди «не суди».

Нас приучают сериалам наподобие нынешнего «Следа», что в фильме все однозначно. В жизни же часто встречаются патовые ситуации где нет виновного или виновны все, а сам поиск вины во вне не имеет смысла.

«Возможно я тоже виноват, я слишком верил в свои способности…» Что для настоятеля страшнее этой мысли? 20, 200 лет тюрьмы? Вряд ли…

9 из 10

16 февраля 2013

Аминь

Молодая девушка Алина приезжает из Германии в румынскую деревушку к своей давней подруге Войкице, ставшей по велению сердца и души монашкой в тамошнем уединенном монастыре, живущем по архаичным законам. Этот визит приводит к самым неожиданным последствиям.

Фильм «За холмами» 2012 года является очередной режиссерской работой самого известного румынского режиссера современного кино Кристиана Мунджиу. На прошлогоднем Каннском кинофестивале фильм имел чрезвычайный триумф, забрав три престижные награды и получив весьма положительную критику. «За холмами» является достаточно тяжеловесной и непростой психологической драмой, в чем-то опирающейся на классическую картину «Мать Иоанна от ангелов». История, разворачивающаяся в фильме и основанная, между прочим, на реальных событиях, затрагивает темы веры, подчас приводящей к слепому ханжеству, и безверия, приводящего к постепенному омертвению человеческой души на фоне эгоистических и извращенных проявлений человеческой природы. К тому же фильм имеет сильный социальный посыл, ибо действие ленты происходит в медленно умирающей деревне, замкнутой и депрессивной, деревне, в которой лишь церковь и вера остаются все еще незыблемой константой существования. Режиссер Кристиан Мунджиу и оператор Олег Муту насыщают фильм обилием метафор, создавая универсальную религиозную притчу, которую невероятно тяжело смотреть и это отнюдь не из-за длинного хронометража.

Актерская игра в картине заслуживает наивысших похвал. Космина Стратан(Войкица) и Кристина Флутур(Алина) великолепно воплотили в яильме своих героинь, создав по сути персонажей, олицетворяющих собой разные стороны человеческой природы, будь-то истинная вера, самопожертвование, злоба, порочность и эгоизм. Актрисы буквально перевоплотились в своих персонажей, создав на экране нечто потрясающее и проникновенное.

Как такового саундтрека в ленте нет, что еще больше усиливает реализм происходящего вкупе со статичной операторской работой, полной психологизма и мрачной картинкой, пропитанной безысходностью.

Я рекомендую эту превосходную картину всем поклонникам европейского авторского кино.

9 из 10

6 февраля 2013

Юрий Гладильщиков полагает этот фильм лучшим в ушедшем году, отдав ему предпочтение перед обласканной премиями «Любовью» Ханеке. Мне фильм Мунджу понравился тоже поболее австрийского. Мунджу опять снял очень социальное кино, обойдясь без сгущения красок, утрирования чернухи, столь присущей устройству румынского общества (да и нашего, к слову). Мне очень импонирует объективность и отсутствие тенденциозности в изложении клерикальной стороны истории, учитывая взгляды режиссера, воцерковленным точно не являющимся. При многозначности заложенных проблем картина уж точно не является обличением церкви, чьи служители пусть и с неблагоприятными последствиями все же пытались помочь асоциальной девице- истеричке при отсутствии иных поддержек в системе общественной адаптации. Тотальная картина румынского общества является совершенно тоскливой и бесперспективной — не вижу оснований не доверять в этом вопросе Мунджу, основательностью подхода и серьезностью интонаций несколько напоминающего мне Ульриха Зайдля (без его занудства и стремлением к документализации игрового начала).

Справедливо, что в Каннах награду получил сценарий, плотный и практически лишенный провисания, ненужных сцен — при значительном объеме. Хронометраж картины усложняет ее просмотр за раз, отсутствие легкости и изящества обусловлено не только рассказанной историей, но и особенностями режиссерского почерка Мунджу, в котором больше от романиста, чем от художника. Фильм во всяком случае с точки зрения киноязыка, изобразительной составляющей не является откровением и если говорить об искусстве кино, как предполагающей визуальную составляющую одной из основных, то очень рациональный умный и точный фильм румынского режиссера едва ли при всех его достоинствах войдет в фонд классики. При том, что очень хороший фильм.

15 января 2013

Любовь должна быть с кулаками?

Скажу сразу — фильм понравился. Несмотря на 2,5 часа экранного времени и практически документального изображения, смотрелся на одном дыхании.

Знаю, что вызову волну недовольства многих. Не хочу никого убеждать. И уж точно не хочу проповедовать. Но не могу не высказать другую, отличную от большинства точку зрения. Почитав рецензии, столкнулась пожалуй с единым мнением, что основная проблематика фильма — столкновение любви и мракобесия, мирского и церковного мировоззрения. В моем понимании, это скорее фильм о непростых человеческих взаимоотношениях: главные героини — две бывшие подруги, одна из которых нашла для себя мир и покой в Боге, а другая, мятущаяся душа, и сама никак не успокоится, и другим жить не дает. Для меня главным здесь является противостояние любви и эгоизма.

На мой взгляд, результатом любви всегда должно быть добро. Все прекрасное рождается от любви и ради любви. В этом же фильме любовь принимает форму страсти, навязчивой идеи, развязывающей руки и переходящей в психологическое насилие над личностью. Пришедшая «из мира`Алина напоминает мне избалованного ребенка, который требует отдать ему любимую игрушку. И для этого она падает на пол, бьется в истерике, ругается, кусается и не хочет никого слушать. Она права и точка. А «любимая игрушка» по имени Войчита почему-то обязана, несмотря на свою изменившуюся жизнь и свои собственные желания, следовать прихотям своенравной подруги. Почему? Тоже любит? Жалеет? Хочет спасти «заблудшую овечку»? Испытать себя? Свою веру? Или Бога? (Кстати, попутно вспомнился старый французский фильм с Пьером Ришаром «Игрушка». Помните, там избалованный ребенок пытался утвердить свою власть над взрослым человеком. Но даже малыш смирил гордыню и ради любви протянул руки навстречу).

Похожую ситуацию можно еще наблюдать в фильме «Камо грядеши». Главный герой тоже изначально испытывает к молодой христианке страсть, которая в дальнейшем перерастает в сильнейшее чувство, ради которого человек готов принять все. И он принимает — веру, другие условия, новые отношения, смиряется. А взамен обретает ЛЮБОВЬ, которая ведет его к созиданию, а не к разрушению себя и всего вокруг.

Здесь же, Алина вихрем врывается в налаженную жизнь своей подруги и путем шантажа и провокаций требует, чтобы та была с ней. А для достижения цели все средства хороши. «Ты будешь спать со мной?» — твердит она, как мантру. Ах нет! Так я в колодец. А еще я грохну о пол икону, зайдя в алтарь — почему это твой Бог не выполняет мои желания?! Успокаиваете меня — так я вам устрою: подожгу, разобью, а еще завалюсь в храм, зная, что нельзя, простоволосая, в трениках и менструируя — да нас**ть мне на ваши правила! Или, если хотите — отдам все, что у меня есть, только верните мне МОЕ!

Если вы все еще защищаете эту «великую всепоглощающую любовь», то представьте себе на минутку, что вдруг после нескольких лет отсутствия объявился ваш бывший и со страстью и взором горящим убеждает, что только с ним вы будете счастливы. Точнее, что только вы — смысл его жизни, а иначе и жизнь не мила. Ну, а вы давно уже живете в другом мире — у вас прекрасный муж, розовощекий малыш, уютный дом. А на маленький юбилей вашего знакомства вы планируете, предварительно забросив малыша к бабушке, смотаться на выходные в Париж, побродить там вдвоем, посидеть в кафешках, подышать воздухом беззаботности. Но ваш бывший обрывает телефон, осаждает подъезд, орет под балконом, поджидает на улице, преследует, по сути, ломает вашу жизнь. Вы что же, спасать его несчастного броситесь? Сомневаюсь.

По сути, девушки должны были разобраться в своих отношениях самостоятельно, не вмешивая сюда Бога («Богу Богово, а кесарю кесарево»). В итоге одна, боясь посмотреть реальности в глаза, прячется за Бога, беспомощно ища у него защиты, а другая, видя в нем основного врага на пути к счастью, открыто с ним воюет. И то, что все это привело к трагической развязке, было вполне ожидаемо. Подобный накал страстей почти невозможно утихомирить привычными методами. Ну, что ж… Каждый вынес из этой ситуации что-то свое, с чем ему придется разбираться. Кое-кому, наверное, уже в следующей жизни.

P.S. Если любите серьезные фильмы о непростых человеческих взаимоотношениях — обязательно посмотрите!

10 из 10

10 января 2013

Попробуйте заглянуть за холмы. Холмы души человеческой

After us the Savage God

Уильям Батлер Йейтс

Борьба — самая выигрышная тема для кинематографа. Борьба человека с человеком, борьба человека с самим собой. Зритель получает садомазохистское удовольствие от созерцания человеческих страданий и радостей. Особенно, когда все вместе. Румынский кинематограф, если и держится особняком, то только не в выборе сюжета.

. История стара как мир. В центре повествования — необычная, трагическая история человеческой любви и нечеловеческой жестокости. Молодая девушка Алина возвращается из Германии в родной румынский городок, чтобы увидеться с Войкицей — подругой детства. Алина, разумеется, намеревается вместе уехать в Германию — ведь там уже найдена работа. Но годы шли — и у Алины появился самый грозный соперник, которого себе только можно представить. Он не появится в фильме — но зритель всегда будет ощущать его присутствие в каждой сцене, в каждом разговоре. Этим соперником мог быть импозантный молодой мужчина, «сильный мира сего», это могла быть и женщина, завладевшая наивной душой юной особы. Это было бы так, не будь режиссером Кристиан Муинджиу, в своем фильме «4 месяца, 3 недели, 2 дня» уже доказавший, что лабиринты и пропасти души человеческой, поиск самых необычных, самых страшных, порой даже и мерзких уголков может быть куда глубже и куда выразительнее.

Львиная доля действия разворачивается в небольшой монашеской общине. Церковь здесь не имеет ничего общего с навевающими кладбищенскую романтику соборами и церквями из готических романов. Ну а о соборе Парижской Богоматери и напоминать не стоит. Сам образ церкви представляется немного оторванным, блеклым, размытым. Он буквально не вписывается в общую картину, но без него, как ни странно, картина распадется. Вообще, сам фильм напоминает мозаику, паззл, все складывается из маленьких, почти невесомых деталей: община, смиренные монашки, грозный священник, беспринципные врачи, напористая Алина и запутавшаяся в своих мыслях Войкица. Некоторые моменты могут показаться совершенно, пугающе натуралистическими — но таков Муинджиу, у него этого не отнять.

При просмотре обратите внимания на цвета — вы не увидите ярких красок. Красный будет казаться тошнотворно морковным, зеленый — болотным, желтый — как желчь, даже черный не остается абсолютно черным — он разбавлен серостью и грязью. Абсолюта в мире людей в этой картине нет — абсолютно чистым, абсолютно кристальным здесь является только небо, к которому так часто взывают все герои. Небо, которое часто отождествляют с тем самым страшнейшим соперником в сердечных делах. Музыка отсутствует — хотя это и создает «эффект присутствия», возможно, она придала бы больше драматизма, но в случае с «За холмами» это скорее означало бы подсказку для зрителей из серии «когда начинать плакать». «За холмами» — фильм без подсказок. Вероятно, нетрудно догадаться, что загадочный и всесильный соперник никто иной как Бог. А всесильный он соперник потому, что уже победил. Вопреки чувствам обеих девушек, вопреки всей ситуации, которая складывается к концу — все уже предопределено. Но парадокс этой мозаики в том, что события до того не логичны, до того неясны, что кажется, что куролесят. И именно в единстве хаоса и порядка протекает жизнь героев.

Кстати, о куролесице. Само это слово имеет весьма символичное происхождение — от названия молитвы Kyrie eleison («Господи, помилуй»). Мольбе о прощении и снисхождении. Мольба, которую каждый в этом фильме истолковал по-своему. Мольба, которая не прекратиться ни на одном жизненном пути, которая фактически становится самой жизнью — а вот чего стоит такая жизнь…?

Собираясь посмотреть этот фильм, стоит кое-что уяснить. Никогда — никогда не садитесь смотреть его в хорошем, приподнятом настроении. Идеально — если вы больны и у вас температура. И вы наполовину влюблены. Тогда удастся полностью окунуться в эту неудобную правдивую атмосферу, в эту реальность загадок и символов. Пытаться вместе с героями за несколько часов пережить весь их жизненный путь — тяжело, но того стоит. За небольшой срок главные героини узнают и поймут что-то принципиально новое и необычное, что-то, что способно изменить весь ход событий. Одну вещь лишь не узнать никогда. Она как тень, повисла немым вопросом в фильме. А слышит ли Бог наши молитвы?…

6 января 2013

Бог есть любовь?

«И кто не берет креста своего и следует за Мною, тот не достоин Меня». (Мф. 10:38)

Алина любит Войкицу, но Войкица ушла в монастырь, и уравнение «Бог есть любовь» стало неравенством. Большое кино от Кристиана Мунджиу о том, как любовь порой изгоняют молитвами и распинают на кресте.

В 2005 году в монастыре святой Троицы, что располагается в Юго-Восточной Румынии, над 23-летней монахиней провели обряд экзорцизма, посчитав, что она одержима бесами. Девушку три дня держали связанной в холодном помещении на хлебе и воде и с кляпом во рту, после чего, та испустила не только злой дух, но и всякий, какой в ней был. Крупный скандал, произошедший в Румынской Православной Церкви, не мог остаться незамеченным прессой, тем более что оказалось, что в духовников, способных изгонять дьявола многие румыны до сих пор верят, и подобные практики частенько совершаются в отдаленных провинциальных церквях. Кристиан Мунджиу, обратившись к этому сюжет, долгое время вынашивал план его экранизации. Уже в статусе лауреата Золотой Пальмовой Ветви Каннского кинофестиваля, он представил свой новый фильм «За холмами», ничуть не уступающий, а в чем-то даже превосходящий его знаменитую работу «4 месяца, 3 недели и 2 дня».

В центре внимания вновь две девушки, Алина и Войкица, но в отличие от героинь предыдущей картины Мунджиу, их связывают более тесные отношения, чем просто дружба. Пытаясь ответить на вопрос, что держало пострадавшую девушку в монастыре, режиссер находит простой, но очень убедительный ответ — любовь, причем такая, когда не мыслишь себя без другого человека и готов раздать все свои вещи, и пустить по ветру все свои деньги, заложить душу дьяволу и отречься от мира. Впрочем, лесбийский аспект взаимоотношений Алины и Войкицы не несет в себе такой уж фундаментальной нагрузки, отчего «За холмами» нельзя причислить к традиционному квир-кино. Мунджиу создает монументальное полотно, на поле брани которого сходятся человек и Бог в борьбе за сердце обыкновенной смертной девушки.

Страшные этические противоречия разрастаются и множатся на фоне уединенной жизни монахинь, научившихся «просто, мудро жить, смотреть на небо и молиться Богу». В церкви появляется невидимый враг, имя которому никто придумать не может, по крайней мере, в рамках тех смыслов, которые доступны монашкам. «Бес», «куры яйца не снесли», «черный крест явился на разрубленном полене» — неведомое и скрытое уходит в область суеверий настолько плавно, что зритель за два с половиной часа сам начинает воспринимать эту логику как саму собой разумеющуюся. Истеричная Алина, которая всего лишь отчаялась вытащить свою подругу из кельи и готова выйти на тропу войны против Всевышнего, незаметно начинает казаться и впрямь бесноватой. Батюшка очень ловко подводит религиозные мотивы под ее неустойчивое психологическое состояние: «с ней это случилось после исповеди», «она должна впустить в сердце Бога», и так как припадки у Алины начинаются действительно после исповеди, и с Богом она не на короткой ноге, то и эти объяснения кажутся вполне убедительными. В происходящем не видно ничего абсурдного, пока внешний мир с привычными нами законами вновь не проявляет себя и не высвечивает весь драматизм и идиотизм ситуации.

Кино Кристиана Мунджиу вновь оказывается больше, чем кино. Он запечатлевает на пленке жизнь, не умещающуюся в несколько интерпретаций, при том, что режиссерский замысел не погребен под ворохом аллегорий. Если в «4 неделях, 3 месяцах и 2 днях» он сталкивал реальность с идеологией, то в «За холмами» он идет в крестовый поход против религии, дабы очистить ее от суеверий и напомнить о важности человеческой жизни, никак не способной подчиниться 450 монашеским заповедям. Для человека неглупого тождество Бога и любви не будет вызывать сомнений, и лишь людские заблуждения, ортодоксальность и косность — то единственное, что может поколебать эту простую истину.

29 декабря 2012

Слово за кадром.

Ошеломительная кинолента Кристиана Мунджиу: «За холмами».

Иногда получается так, думаешь донести в истории об одном, а на самом деле слушатель воспринимает историю рассказа совершенно о другом, эффект растревоженного улья. Так и здесь, тщательно выбрав инструменты для передачи ощущений полноценной перспективы, художник в процессе работы, сам того не ведая, увлекаясь всё дальше и дальше, изображает её в таких деталях, что она вырастает в перспективу отчасти непостижимую уму. И в конечном итоге перспектива вырисовывается настолько основательно, что прямо и косвенно выходит за рамки целостной картины и тот объект, который, по идее, должен приковывать главное внимание зрителя, оказывается на второстепенной стороне, а на первый план всплывает деталь, которой эта роль и вовсе изначально не отводилась. А там вторая деталь, потом следующая. Взор начинает блуждать из одного угла в другой, то там углубится, то здесь, подспудно даже, мысленно и невзначай возникает желание перевернуть холст наизнанку, авось и там что-то есть, что не уместилось в рамках. Порою ловишь себя, что твои глаза и ум разбегаются по сторонам, что абсолютно не способен сконцентрироваться на том, что тебе хотят донести: смотришь в одну точку, а думаешь совсем о другом. И вовсе так не кажется, что образ живописует нагромождение не связанных друг с другом предметов, а наоборот — образ настолько силен, что на его поверхности неожиданно живо проявляется то, что спрятано глубоко внутри, примерно так, как на розовых, на невозмутимых щеках вдруг проявляется краска стыда и они становятся ярко пунцовыми, и постыдную правду уже не скрыть.

На одном из таких «фокусов» этого произведения мне и хотелось бы акцентировать Ваше внимание, когда из-под колпака шляпы вместо помещенной в него розы из папье-маше, неведомым нам путем, подлетая от неожиданности, выскакивает пушистый, белый зайчик, хотя уместнее в этом контексте было бы наоборот — живое стало мёртвым, колпак захлопнулся:

- Невежество не в том, как мы глубоко погружены в бога, полагая это за мракобесие, а в том, как мы от него далеки, проживая жизнь, совершенно с ним не соприкасаясь.

10 из 10

26 декабря 2012

Мы её исправим. Спи со мной. бог умер.

Когда я вышел из кинотеатра, я не мог отделаться от мысли, на сколько этот фильм невероятно… убог. 2,5 часа невополнимой утраты. Оператораторская работа на столько скучна и напрочь лишена фантазии, что всё время хотелось кинуть тапком и подсказывать оператору как нужно снимать. Ни общих планов действия, ни лиц, лишь сплошное мельтешение монашек в чёрном, словно это документальный фильм о воронах. Актёрская игра, это не про этот фильм. Невозможно понять по скудным и не интересным диалогам, отсутствию крупных планов лиц, понять, что испытывают герои, что их волнуют, их переживания. Режиссёр как бы говорит нам, Я забыл, всё чему учили в университете. Фильм на столько нейтрален, что невозможно сопереживать и вообще что-то чувствовать. Нас не бросают из крайности в крайность, а только так ты можешь вкусить всю сущность действия и мысли. Этот маскарад вызывает лишь смех, скуку и смех. У фильма нет атмосферы, нет души. Это минималистичный, скудный на чувства и идеи фильм. Тут нет того качественного, знакового и нужного столкновения миров, о котором так вяло пытается сказать автор.

Главная героиня Алина, ревнует свою подругу Войчиту, к богу, который там просто как идея, слово или предмет. На самом деле Войчита просто упёртая дурочка, которой проще плыть по течению в роли трупа, без самосознания и воли. Алина, сломанная, психически больная и ревнивая латентная лесбиянка, которая пытается всеми правдами и не правдами вырвать подругу из религиозного рабства, в своё рабство и распоряжение, как игрушку, куклу. Тот мирок, что возник между ними на расстоянии сантиметра и есть всё действо. Окружающий мир это просто бекграунд, как на вашем мониторе, не более. Ни кто кроме героинь не видит и не может видеть всей картины, окружающие просто мешки для битья, они суетятся, делают вид что делают что-то важное, что они что-то контролируют, но они слишком тупы. Поэтому их роли так же важны как стул, носовой платок или нужник.

Этот фильм на столько прост и одномерен, что его можно смело рекомендовать к просмотру своим домашним животным.

22 декабря 2012

Заповедей не блюла, не ходила к причастью

Я хочу стоять с тобой

где-то совсем не знаю

там почему-то не знаю

стоять с тобой

там,

где не знаю, не знаю, не знаю

в очереди куда-то,

потому что

убежать невозможно!

Кристиан Мунджиу, румынский режиссер и сценарист (вспоминайте «4 месяца, 3 недели, 2 дня»), с его новым «За холмами» и регалиями последних Канн — «За лучший сценарий» и «За лучшую женскую роль» для обеих главных актрис.

Сегодня его фильмы относят к термину последнего десятилетия «новая румынская волна» (Cristi Puiu, Catalin Mitulescu, Corneliu Porumboiu). Без сомнения заслуженный, но официоз, коего не бывает у Мунджиу. Человек снимает большее — жизнь. Его сложные темы обходятся без указующего перста морали. Здесь не случится натужного финала, и авторских реверансов, когда выстраивается задорный happy end по затрепанным лекалам (помним волшебные исправления целлулоидных героев).

Так вот, если желаете скрасить вечер, если вам легкого, понятного и поярче, — сэкономьте время и не смотрите «За холмами». Потому как выясняется, что наблюдать неприкрытые судьбы нет никакого зрительского интереса. Неприглядные, оголенные, ранимые. Выходит, не получилось у Мунджиу снять фильм — получилось показать жизнь человеческую.

Я хочу стоять с тобой

на вокзале нигде

в темноте в поле

утром почему-то

Я хочу стоять с тобой

Не говори…

Серое осеннее время современной Румынии. Блеклые деревенские пейзажи с жухлыми полями тоскливо перетекают в жизни героев с теми же прилагательными.

Маленький женский монастырь, священник, мать-настоятельница, двенадцать сестер. Благообразно, сурово, ортодоксально, обрядово. К Войкице, молодой насельнице, приезжает подруга по интернатскому жалкому детству, Алина. Юный дух не такой жизни, нашествие со своей неуместной любовью, с будущим и таким возможным счастьем.

Встреча на вокзале — рывком, прижать, слез не сдерживать. Обхватить за шею, скорее выдохнуть:

- Я так одинока! Я схожу с ума в этой Германии! У меня нет никого, кроме тебя!

И после увидеть ясные глаза:

- Не надо, на нас смотрят, кругом люди.

Да все понятно: в чужой монастырь со своим уставом — напрасный труд. А со своей любовью, с ней — можно? Когда с самого детства в скудном румынском интернате, и никому-то ты не нужен в этой большом мире. Вместе и всегда, а тут… Что сказать, когда она, в черном платке и длинной юбке, все уже решила:

- Я выбрала свой путь, где я никогда не буду одна.

- Но у тебя же есть я!..

Мирское сознание может удивляться, что земная, человеческая любовь становится помехой для того, кто выбрал монашеский путь. Религиозное — на тот же вопрос ответит иначе. И вот она, история Мунджиу, о сложности главного выбора, который у каждого свой. О том, как ханжество и мракобесие принимают образ заботы, коверкая жизни, беззастенчиво ковыряясь в них. О том, как зашоренность узкого благочестия радостно обнаруживает соринки в чужих глазах, давно ослепнув от собственных бревен. О дружбе, преданности, страхе, одиночестве.

В своих интервью режиссер позиционирует «За холмами», как фильм о любви. И делает центральным религиозный аспект, что непременно выводит на сильные эмоции. Многие упрекают Мунджиу в намеренном эпатаже и желанием взорвать зрителя и фестивали. На мой взгляд, этого нет нисколько, только ведь честное раскрытие острой темы не может не обладать подобным эффектом. И глупо рассчитывать, зная синопсис и имя режиссера, что на экране польется патока.

Фильм длился более двух незаметных часов и не торопился заканчиваться после. Осел в голове и сердце. Очевидный сигнал получения ценного на фоне коммерческих широкоформатных атак. «За холмами» — это для тяжелого просмотра, весь из сожалений и для сожалений же. Не было единственного — потерянного времени. Написали -155 минут, а тут…

Спасибо.

Я хочу стоять с тобой

не умоляя ни о чём

и без надежды

и с болью в сердце, конечно

Я хочу стоять с тобой

никогда не разлучаясь, конечно…

PS: в отзыве использованы отрывки из стихотворения Фаины Гринберг.

29 ноября 2012

Драма За холмами в кино с 2012 года, с момента выхода прошло чуть больше 12 лет, его режиссером является Кристиан Мунджиу. Актерский состав: Козмина Стратан, Кристина Флютур, Валериу Андрюцэ, Дана Тапалагэ, Кэтэлина Харабажиу, Вика Агаке, Нора Ковали, Дионисие Витку, Лилиана Мокану, Дору Ана, Луминица Георгиу, Теодор Корбан, Кэлин Кирилэ, Таня Попа, Петронела Григореску.

В то время как во всем мире собрано 110,490 долларов. Производство стран Румыния, Франция и Бельгия. За холмами — заслуживает внимания, его рейтинг по Кинопоиску равен примерно 6,8 из 10 баллов, это довольно хороший результат на мировой арене кино. Рекомендовано к показу зрителям, достигшим 18 лет.
Популярное кино прямо сейчас
2014-2024 © FilmNavi.ru — ваш навигатор в мире кинематографа.