Ночь напротив (2012)

Этот фильм представляет собой интересное путешествие по сновидческой реальности. Все барьеры сознания постепенно обрушаются, выводя на сцену обитателей бессознательного. Престарелый дон Сельса, главный персонаж, собирается на пенсию. Он честно работал всю жизнь и кое-что даже скопил. Однако он давно уже живет не настоящим, а какой-то смесью видений детства и будущего. Его мир населен странными людьми. Среди них пират Джон Сильвер и Бетховен, загадочные женщины и не менее загадочный убийца, который польстился на его спрятанные деньги. Самого дона Сельсу интересует, в сущности, одно — катышки времени, как он их называет.

Частая тема кинотворчества Руиса — это смерть, и данная работа не стала исключением. Конечно, для режиссера со смертью ничего не кончается. Это, наоборот, своеобразное начало нового пути, некая точка, где разнородный опыт можно свести к единому знаменателю. И, безусловно, это иное состояние сознания, позволяющее освободиться от линейного течения времени. Дон Сельса безнадежно стареет, однако это лишь приближает его к детству. Отчасти про него можно даже сказать, что он «впал в детство», как говорят про близких к маразму стариков. Дон Сельса действительно несколько утрачивает реалистическую ясность разума. Его жизнь все больше управляется сновидческими законами, где возможны любые метаморфозы. Выражение «ночь напротив» в этом смысле остается несущей конструкцией реальности — это ворота между мирами, портал, через который можно обратиться к мертвым во время спиритического сеанса, который, по Руису, и можно назвать самой жизнью.

Режиссер остался верен своей причудливой манере рассказывать истории. У его историй оплывшие края и нет острых углов. Реальность перетекает в сон и наоборот. И все вокруг окружено священным сиянием, особенно слова. Над некоторыми словами дон Сельса думает особенно тщательно. В «Ночи напротив» трудно отыскать какой-то явный смысл. Это не фильм-послание, а фильм-путь. Но путь не в виде долгой одиссеи, предполагающей лишения и достижения, а путь в виде завороженной остановки на месте, неожиданно открывающей новые горизонты познания мира. Дон Сельса, пожалуй, как раз воплощает образ романтического рыцаря самопознания.

8 из 10

Последний фильм великого сюрреалиста чилийца Руиса — и это послание оттуда, с той стороны, где, кажется и создаются все великие произведения — послание из смерти, из сна. Перефразируя классика, можно с уверенностью сказать -Смерть — есть Сон. И если Эдгар По ненавидел сны «эти маленькие кусочки смерти», то Руис лишь в них и черпал (черпает?) вдохновение.

Мальчик со странным именем Рододендрон и Дон Цельсо, услышавший последний звон будильника, который вдруг решил зажить своей собственной жизнью — что между ними общего? Общее — жизнь, тот отрезок между мальчиком Рододендроном и стариком Доном Цельсо. Ночь просто, напротив, с приходом смерти жизнь продолжается, как продолжается сон, где можно дружить с композитором Бетховеном (тем самым, стариком Людвигом Ваном, которого так обожал другой «сновидец» Алекс из Кубриковского «Заводного апельсина») и посещать с ним ближайшую киношку и поглощать там фильмы с Эрролом Флином (которые так любил сам Руис), где прямо с экрана сойдет Джон Сильвер (которого Руис, когда то сделал героем своего романа, а потом и фильма). Что есть кино? Рауль Руис отвечает — Сон. Ведь недаром в зале гасят свет и экран напоминает белую простынь. Дон Цельсо проснется посреди лекции Жана Жиона (его роман Сильные души» Руис, экранизировал) и поймет — пора, Ночь напротив.

И еще этот фильм о детстве в каждом из нас и о любви к старому доброму кино (недаром так часто режиссер использует рир-проекцию). Это «магический реализм» — где соединили в одно целое магию и реализм. И это фильм о слове (в «Острове сокровищ» Руиса ищут не клад, а потерянное слово) способное подобно снам создавать миры и воспоминания (см. «Обретенное время» и «Лиссабонские тайны»). Сотворенные воспоминания — это то, что роднит фильм Рауля Руиса и Мигеля Гомеша «Табу»

9 из 10