Автобиография лжеца (2012)

A liar?

Гомосексуальность — это круто. Ложь — еще круче. Создатели A Liar`s Autobiography делают ставку именно на этих двух пластах, рассказывая Untrue Story of Monty Python`s, о Грэме Чепмене — неуклюжем, скандальным, неординарным, непредсказуемым, нетерпеливым и зачастую крайне злым.

Мультипликационный психоделизм, плавно сменяющий одну грань, двумя и более гранями, — дань уважения Терри Гиллиаму — используется как средство передачи мира, где Чепмен был королем бала, стремительно перерастающего в содом, а на наутро растворяющегося в кислотной обыденности, над которой Чепмен продолжает держать превосходство эпатажного самодура, алкоголика и гомосексуалиста, мирно покуривающего трубку. Ему ничего не стоит заявить об этом на весь мир, не думая о последствиях, о разгоряченной новостью матери и отца, сбивчиво вспоминающего о том, каким должен быть разговор между отцом и сыном. Потоки недвусмысленных символов типа самолета и потоков белой маслянистой жидкости, выливающейся на зрителя (представляю, какого было тем, кто пошел на 3D) и силиконовых облаков, парящих в игрушечном фаллос-парке, не требуют присутствия Фрейда.

Чэпмен будет бороться… с самим собой. Он вырывает у самого себя конечности, раскидывая обмякшие бледные куски тела по рингу, — некоторые из них будут вылетать за пределы ринга и попадать в лапы голодной, обезумевшей от крови публики — стирает в эмалевый порошок зубы и кости, из глазниц выпрыгивают пустые бутылки из-под джина, на их горлышках будут вертеться глазные яблоки. А где-то в изъеденных крысами пещерах внутренностей Чэпмена болтается… пустота.

Заскринивая каждый кадр A Liar`s Autobiography замечаешь, что сменяющие, словно маслянистый калейдоскоп в темной комнате, где старая лампада единственный источник света, эпизоды соревнуются за внимание зрителя. Один из таких эпизодов, описанных выше, поборол меня. Этот эпизод, чем-то напоминающий по стилю Beavis and Butt-Head, напоминает о борьбе, которую вел Грэм с самим собой, разрывая себя на части ради внимания людей, и избавления от алкогольной зависимости.

Первый эпизод Биографии, где Грэм Чепмен изображен Оскаром Уальдом, мне тоже показался очень интересным, ведь между Чепменом и развязанным денди, их философские взгляды в принципе мало чем отличаются: Разрушение моральных норм, отрицание религии и свобода во всем. Разница лишь в одном — как каждый из них приходит к забвению. Взгляды Чепмена на сексуальные отношения находят свое место в одном из эпизодов Автобиографии.

Картина обрывается внезапно. Кажется, что можно было продолжить и привести историю Чепмена к закономерному финалу, но количество скетчей заканчивается, и невидимый полковник вторгается в заигравшееся воображение Чепмена и возвращает его к замыкающему первому эпизоду. Автобиография лжеца оставляет один огромный вопрос: «Все, что я увидел — ложь? Или правда?». Я привык думать, что нас круто на**ли. Правда, выданная за ложь, или ложь, выданная за правду, — выбирать вам.

Когда мне сказали, что один из членов труппы Монти Пайтон гей, я сделал ставку на Эрика Айдла, на его женственность, на смазливую мордашку и тонкий голос. Как же я ошибался…

«Я бы посоветовал тебе жить с огоньком». Д. Крэйн

На свете есть сотни чудесных мест, где вы могли бы побывать. Закройте глаза и представьте на минутку залитый солнцем пляж, нежные облака, лениво ползущие по небосводу и, конечно же, ласковое, шепчущее о чем-то своем, море. На небе только и разговоров, что о море. («Черта с два. Я был там, точнее, есть там, и разговоров о море здесь не слышно»). Но возможен и более бюджетный вариант. Например, домик в каком-нибудь лесу, и вы один на один с природой постигаете смысл гармонии окружающего мира. («Что, серьезно? Вот так вот без телика, выпивки и девиц? Нет уж, дудки»). Впрочем, в каком бы месте вы ни оказались, вы всегда сможете представить худший вариант, и согласиться, что все не так уж плохо. Кроме этого раза. Сегодня вы оказались в голове одной шестой части Монти Пайтона, сквернослова, выпивохи, бабника и гомосексуалиста по совместительству. Добро пожаловать в голову Грэма Чепмена. О, у вас есть возможность полить туроператора грязью, благо для этого сценарием предусмотрено пять минут. («Что за фигня? Верните мои деньги»).

Дабы избежать возможных воплей негодования, расставим сразу все точки над любимыми буквами. «Автобиография лжеца» — это никакие не Пайтоны. Ни в полном, ни в половинчатом составе. Это причудливая экранизация сомнительных мемуаров Грэма, в которых нет ни одного слова правды. Начиная от рождения и заканчивая финальными титрами. Сборник гэгов и скетчей разной степени скабрезности, готовый окунуть вас в самое фантасмагоричное место на планете. «О, Боже! Вы можете ТАК не орать. Я совсем недавно просох, и самое последнее, что мне бы сейчас хотелось, это слушать ваш неугомонный щебет. Почему на меня все так пялятся? Зачем на мне костюм Оскара Уайлда? Слова… Я должен вспомнить, должен играть… Должен…»

Анимационная документалистика в последнее время цветет пышным цветом. Взгляните на участников анимационного фестиваля Анси за последние несколько лет, и вы с легкостью отыщите там парочку представителей этого диковинного симбиоза. Воспоминания о чудовищной военной резне, абсурдистское созерцание почти кафкианского процесса, детские переживания об усыновлении. Пропитанные автобиографическими нотами, они оставляют странное ощущение интимной близости с автором этих кадров. Это не просто словесный поток сознания, это истинные образы, пронесенные авторами через всю жизнь. И мистер Фрёйд с радостью и большим интересом покопался бы в этих цветастых картинках. «Просто здорово! Вы притащили сюда старика Зигмунда. Можно подумать, без него было скучно. Или это бородатая Кэмерон Диаз? Забавно, забавно. Впрочем, старикан был определенно с причудами, так что, почему бы ему не надеть маленькое черное платье? Жаль правда, что Эрик Айдл поленился притащить сюда свой зад. Впрочем Кэмерон-Фрейда будет вполне достаточно».

«Автобиография лжеца» построена по тем же лекалам, что и короткометражка «Я встретил моржа». Пятиминутное интервью с Джоном Ленноном сопровождается картинками из серии «что слышу, то и рисую». Подобным образом выстраивается композиция и в «Автобиографии». Если Чепмен решил отозваться о коллегах по труппе, как об обезьянках, то в ту же секунду Джонс, Клиз, Пейлин и Гиллиам с радостным гиканьем станут уплетать за обе щеки бананы. А если Грэм вспоминает периоды алкогольной аддикции, весь мир погружается в беспробудную серо-коричневую мглу, из которой очень тяжело вырваться. На этом чудаковатом контрасте и держится вся лента. Смешное переплетается с обыденным, откровения соседствуют с банальностями, а эпатаж становится смыслом жизни. Выпить чай с английской королевой и послушать ее теплые напутственные слова? Проще простого. Спеть песню о том, что мир прекрасен лишь в голубом свете? Пожалуйста. Намекнуть на то, что поведение главного героя продиктовано младенческими травмами от созерцания ужасов Второй мировой? Почему нет? В этом мире возможно все, ведь это голова неисправимого выдумщика и разукрашенный кусок целлулоида. «Мир. Он так разнообразен. Он играет выпяченными гранями трех измерений и сиротливо ютится в плоскостях простеньких перекладок. Он пульсирует безудержными кислотными разводами и сжимается до одного одинокого коричневого. Он гремит духовым оркестром и навязчиво царапает стекло. Этот мир так разнообразен. И я часть его. Эй, дамочка, вы не могли бы так не скакать на мне. Во-первых, из-за вас гаснет моя трубка. Во-вторых, вы мешаете мне сосредоточиться».

Нельзя сказать, что «Автобиография» получилась фееричной. Слишком много спорных условностей, слишком неприкрытый вызов привычному мироощущению. Но Грэму можно все. Его сейчас уже нет, и все что осталось нам — это голос с небес. Его голос, хранящий интонацию слегка грустной улыбки. И, конечно же, он вспомнит слова Уайлда даже после попойки. Ведь он настоящий актер, а они по-другому не могут.

Лгать-то все Горазды, но так как это делает Грэм Чепмен, никто не может. Лгать знакомым, лгать незнакомым, лгать себе, лгать о лжи, так ловко превратить свою жизнь в череду скетчей, что под сомнение ставится сам факт его существование, при этом намекая, что Грэм присутсвует в нашем мире не в одной ипостаси. До него такую штуку проделывал только Бог, но, наверное, у Грэма это всё-таки вышло лучше.

Чепменианство. Неплохая бы вышла религия. Отрицание всех законов морали и аморальности, абсолютная свобода в действиях противоречащих друг другу. Главное — то, что никто и не посмел бы ожидать. С каким удивлением и смущением окружающие узнают в интеллигентном с виду добропорядочном английском джентльмене гомосексуалиста, алкоголика и прочих неприятных личностей. И 16 разнонарисованных скетчей только подчёркивают противоречия, смешивая легенды и правду. Жизнь, тем более таких людей, очень тонкая материя, чтобы даже вселенная могла сопоставить факты, так что эти категории запросто могут изменять свою сущность на противоположную, в зависимости от того в какого Грэма кому хочется верить. «Автобиография лжеца», особенно в комплектации сынишки Терри Джонса, можно при слабой фантазии назвать конструктором «собери своего Чепмена за полтора часа»

Казалось бы при чём здесь Марадона. Например, при том, что художественные биографии этих персонажей чуть подзабытого масскульта, похожи как духовные братья. Как минимум возможностью изобразить своё жизнеописание с помощью набора бессвязных сценок. И как максимум одним направлением пути в дихотомичной реальности. Неизвестно, знали ли они друг о друге, да и вообще интересовались ли взаимно творчеством, но по привязке хотя бы к биографиям, состоящим на одну половину из легенд, на вторую из домыслов, а на третью из правды, в которых раскрывается небесная сущность их обладателей.

Стоит ли говорить, что это не совсем Монти Пайтон? Нет, конечно труппа собралась вместе, доозвучила, поддержала друга во время тяжёлого состояния смерти, но это не Монти Пайтон, а именно Грэм Чепмен Абсурдность обещанного юмора то и дело сменяется обобщённой абсурдностью самого существования. Только пасхальные отсылки, беспорядочно разбросанные по карте фильма, напоминают о причастности к летающему цирку, в остальном же — комическая трагичность, в тех степенях комичности и трагичности, которые могли бы быть употребимы для обозначения главных тем жития такого героя. Совершенно не новая схема, когда каждое серьёзное событие влечёт за собой шутку, как бы исполняющую функцию щита от внешнего мира, заменяет противоположная — каждая шутка сама по себе становится событием. Автор подминает под себя реальность, уже сразу воплощая в каждом моменте особое видение обыкновенной ситуации. Пунктиром отмеченные классические для биографии ориентиры, вроде трудного детства, проблем с родителями, начала карьеры, осознания инаковости и прочей биографической обязаловки преднамеренно теряются за частотой монтажных склеек.

Если бы всё было проще, то не лишним бы было предположить, что разная техника анимации, представленная в 14 скетчах, предлагающая к вниманию многоликого Грэма Чепмена от обезьяны до Вуди Аллена отражает разрозненную сущность великого комика, которую невозможно зафиксировать в каком-то одном состоянии, вечно меняющую вектор и значение. Но так как там с этим всё намного сложнее, то лучше не стоит.

[Выдуманная] Жизнь Чепмена полна неожиданностей и шокирующих подробностей, на которые не поскупились создатели. Не исключено, что некоторые из них могут даже оскорбить некоторые группы людей в угоду других групп. Что глумление над королевой, что неоправданная жестокость, что тем более оголтелая анимационная гомоэротичность. (Да всем насрать — доносится мерзкий скрипучий голос из зала, после чего встаёт и выходит) И ведь к сожалению он в чём-то и прав. Ведь юмор, особенно шокирующий, такая тонкая материя, что пройдя через жернова прорегрессирующего общественного вкуса, может измениться в не самую лучшую сторону. Выполняя последнюю волю Чепмена, явно желавшего, чтобы не обошлось без скандального оттенка, создатели не вполне осознают, что их способы не слишком привлекательны. Из всего набора разве что гомосексуальные мотивы могут причинить дискомфорт. Остальное же так и отдаёт ретроградным риском, напоминая, впрочем, кто и почему был в этом деле первым и заслуженно признанным.

Мультфильм непригоден для ознакомления с Чепменом. Он скорее настроен обсудить со знающим человеком его личность. Помочь узнать лучше или наоборот направить на неверный путь. В сущности, здесь нету никакой разницы. Сдаётся мне, нас в любом случае разыграли.