Завещание Ленина (2007)

«Завещание Ленина» — сериал настолько неудачный, что называть его экранизацией «Колымских рассказов» — было бы оскорблением памяти о Шаламове, неуважение к классику! Естественно, огромную массу восторженных откликов на сериал я бы объяснил не иначе как отсутствием вкуса у подавляющего большинства российских зрителей.

Впрочем, такое качество — не удивляет… Всё-таки, снимал сериал ни кто иной, как Николай Досталь — режиссёр, который характерен тем, что любит браться за эпические темы — штрафные батальоны, церковный раскол XVIIв., сталинские концлагеря — и… не осиливать их. Впрочем, бездарем его не назовёшь: в нач.90-х он вполне удачно экранизировал Ф. Искандера, сняв фильм «Маленький гигант большого секса». Получилась — образцовая постсоветская комедия, и почему Досталь не пошёл по пути комедиографа — остаётся только недоумевать.

Отвращение «Завещание Ленина» — у меня вызвало сразу же: нет, даже не с первых кадров, а с того момента, когда я увидел обложку DVD-диска, с которой на мена смотрела «морда кирпичом»… «И это Шаламов?!» — замер я в недоумении. Короче говоря, никудышный подбор актёров на роли Шаламова — это первое, что бросается в глаза. Нет, я не имею ничего против Вл. Капустина и И. Класса как артистов, но их внешнее сходство с Шаламовым — ничтожно! Взглянув даже на пару фотографий Шаламова — нельзя не запомнить эти глубоко посаженные выразительнейшие глаза! Подобный взгляд был, например, и у Григория Распутина, и взгляд этот — как бы гипнотизирует, не говоря ни слова! Но ничего подобного мы не встречаем во внешности двух вышеозначенных актёров. На месте режиссёра, на роль Шаламова-старика я бы, наверное, пригласил Юрия Шерстнева, а вот кого бы взял на роль молодого Шаламова — не знаю (пришлось бы «покопаться» в актёрских типажах), но то, что не Капустина — это уж точно! Короче говоря, каким-то не тем местом сериальщики смотрели фотографии писателя, когда делали выбор.

Впрочем, похоже, не тем местом они и читали «Колымские рассказы», вкупе с остальными шаламовскими сборниками… Как известно, «лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать»… или прочитать! Т. е., теоретически, режиссёру должно быть легче произвести впечатление на зрителя, чем писателю на читателя, т. к. не надо заморачиваться описанием предмета — достаточно просто его показать. Опровергая эту теорию, Досталь не смог ни показать страшной шаламовской были, ни передать нам её сути. Коротко формулируя мораль прозы Шаламова, можно сказать, что мир колымских лагерей — это хищник, который пожирает заключённых не только снаружи, лишая их сил и здоровья, но и изнутри, превращая человека — в животное, думающее лишь о себе (точнее говоря, не способное думать о ком-то ещё!) и сконцентрировавшееся только на простейших физиологических инстинктах — поесть, поспать, погреться.

Исключением из вышесказанного, естественно, не стал и сам Шаламов. Но что мы видим в «Завещании Ленина»? В главном персонаже — самом Шаламове — мы видим какого-то… супергероя, который бьёт следователя табуреткой по башке, посылает блатарей «куда подальше» (блатари, естественно, слушаются и «идут» — это же супергерой!), смело защищает от них своих товарищей по несчастью… В очерках Шаламова, лагерные блатари — это, практически, всесильная, беспощадная, хищная стихия, которую администрация лагерей, буквально, натравливает на политических заключённых. Однако, во многих случаях, жертвами происков блатных — становятся и сами представители лагерной администрации, вплоть до начальника лагеря. И такими блатари показаны, например, в фильме «Холодное лето пятьдесят третьего», или в недавнем сериале «Отрыв», если говорить о современном кинематографе. А блатные у Досталя — это не блатари, а, скорее, карикатурная пародия на них! Просто, пародия, в подобных случаях, может быть талантливой и, соответственно, смешной, как, например, в «Джентльменах удачи», а может — бездарной и скучной, как в «Завещании Ленина».

Хочется обратить внимание и на наплевательское отношение создателей сериала к деталям — этим важнейшим компонентам в передаче специфической атмосферы. Показать просто мужиков в телогрейках, бродящих по снегу, среди колючей проволоки — это ещё не значит, показать колымский лагерь!.. Например, на картине В. Сурикова «Боярыня Морозова» есть юродивый, сидящий босым на снегу. Чтобы быть выразительным в деталях, художник создавал этот образ — буквально по частям: голову писал с одного натурщика, тело — с другого. И когда Суриков дошёл до босых ступней на снегу, то, натерев натурщику ноги водкой, заставил его… разутым сидеть на снегу, чтобы видеть и в точности запечатлеть, как корчится его стопа от холода!

Так вот, по описанию Шаламова, зимой на Колыме морозы доходили до 50—60 градусов и при таких морозах — плевок налету замерзает! Поэтому режиссёр и художник должны были максимально заострить внимание на том, чтобы суметь визуально передать зрителю эти термические ощущения, например, невероятно густым паром изо рта, надрывным хрипом, переходящим в кашель, покраснением кожи лица и т. п. А что мы видим? Заключённые ни то, что не кутаются в телогрейки — в некоторых эпизодах просто ходят нараспашку..!

А возьмём, к примеру, для сравнения, эпизод со сгущёнкой (у Шаламова это очерк «Сгущённое молоко», у Досталя — 8 серия). В оригинале, беседа Шаламова с Шестаковым, склоняющим первого к лже-побегу, проходит на фоне взрывов, от которых содрогается земля («это готовили грунт для ночной смены»). При этом Шаламов задирает штаны и показывает красные цинготные язвы. А поедание заветной сгущёнки — происходит в бараке на глазах у десятка голодных зеков, которые не могут «не смотреть на пищу, исчезающую во рту другого человека». Но ни взрывов, ни цинготных язв, ни десятка голодных глаз мы не видим в этом эпизоде сериала, а видим лишь примитивный диалог двух в фуфайках нараспашку (!) мужиков, на фоне бревенчатой стены, и поедание одним из них сгущёнки! Для того, чтобы создать хоть какую-нибудь видимость достоверности, Капустин, изображающий голодного Шаламова, самым неприличным образом сосёт обмазанный сгущёнкой палец…

Такова по уровню художественности эта горе-«экранизация», соответствующая, впрочем, и сценарной композиции сериала: создатели не смогли придумать ничего интереснее, чем тупо от начала до конца показать нам биографию Шаламова. А уж в этой показушной сериальной «биографии» сыскалось место и для капризных, избалованных революционеров и для толстомордых лагерных начальников — сволочей (разумеется!) наиглупейшего вида. Вообщем, всё по законам лубочного творчества!