То что мы делаем — тайна (2007)

«То что мы делаем — тайна» это фильм, который как и, например, «Сид и Нэнси» показывает панк таким, каким его создали средства массовой информации давным-давно и многие до сих пор не оправились от данного эффекта, честно считая, что Вишес — лучшее, что случилось с этой музыкой. История Дарби Крэша довольно безмозглое и практически лишенное драматизма действо, производимое в алкогольно-наркотической дреме и пустом трепе с использованием наиболее ярких (и опять же массовых) «плохих» вещей/людей, вроде Чарльза Мэнсона и его навязчивой приверженности к песне Битлз «Хелтер Скелтер», в которую он вкладывал собственное зловещее значение. Так же в псевдодокументальном стиле и кинематографический Крэш рассказывает нам о своем смысле вещей вроде фашизма, используя это примерно таким же образом, каким Сид Вишес эксплуатировал футболки с нацистской символикой. Ради эпатажа.

Пэт Смир, гитарист The Germs, а позднее еще Нирваны и Foo Fighters, сказал об актерах фильма следующее: «Эти ребята будут так же хороши, как мы были плохи когда-то» и именно от этих слов следует отталкиваться. Пэт был музыкальным продюссером фильма и, скорее всего, имел ввиду то, как качественно будут воспроизводится концерты. Имитация шоу группы действительно заслуживает похвалы — все сделано с драйвом, разбитыми бутылками, отчаянными ребятами в зале, драками на пустом и не пустом месте. До начала съемок никто из актерского состава, кроме Бижу Филипс не имел опыта игры на музыкальных инструментах, но в кадре они были действительно убедительны. Режиссер фильма Роджер Гроссман услышал The Germs в 1982 году и «был потрясен», поэтому есть некоторое объяснение тому, что весь фильм фокусировался на живых выступлениях и околомузыкальном трепе, а истинной человеческой драмы там было немного.

У Крэша было тяжелое детство, без отца, с братом-наркоманом, который очень быстро что называется «откинул коньки», но не это привело его в панк-рок, к тому чтобы резать себя бутылочными осколками на глазах у влюбленной толпы. Группа думала, что они в андерграунде, однако на самом деле они просто делали то, что другие такие же пустые ребята как они хотели видеть. Именно это позволило им продаваться большими тиражами, а членами группы руководило желание быть знаменитыми, получать наркотики «нахаляву» и совершать всякие сумасбродные поступки, вроде драк на сцене, смотря при этом как благополучные хозяева клубов рвут на себе волосы, оценивая потери. Ощущение силы, ощущение славы. Кто-то был настолько пуст, что даже это не помогло. Кто-то спел песню, которая заканчивается словами «Я не могу жить». И кто-то не смог. Не потому что было тяжело, а потому что не было ни смысла, он не исчез, он просто никогда не существовал. Может быть Дарби Крэш и не был таким чертовски пустым парнем, но это именно то каким он предстал в фильме «То что мы делаем — тайна», над которым режиссер работал пятнадцать лет, да так видимо и не доработал, недооценив важность полноценного раскрытия драматических линий, которые там, как ни странно, были, но в зачаточном состоянии. Подружка Крэша в фильме сказала, что «он вырос с ограниченным видением мира», так же как режиссер «вырос» с ограниченным видением этого фильма.