Реконструкция (2003)

Главная тема фильма — это любовь. Фильм «Реконструкция» можно назвать абстрактной фантастикой на грани авангарда. Зритель понимает, что происходит, но нет единой разгадки происходящего. Именно в этот момент возникает чувство домысливания сюжета, поиска своей разгадки, и в этом случае у каждого она своя.

Еще, одной из особенностей фильма является искренняя игра актеров. После просмотра фильма я даже начал искать в интернете информацию о том, являются ли главные герои парой?! Их игра невероятно притягивает и завораживает своей искренностью. Именно этим и «берет» этот фильм не спецэффектами, не невероятно сложным нелинейным сюжетом, а искренностью.

Для режиссера этот фильм стал отличным дебютом. Именно такую награду Кристоффера Боэ получил в 2003 году — «Золотая камера» (награда за режиссерский дебют).

6 из 10

Безупречная с точки зрения картинки, очень медитативная и, честно признаться, за гранью и фестивального кино, и арт-хауса в целом лента (равно как и все работы Боэ, к слову).

Сюжет, что характерно, при этом в сущности достаточно примитивен и укладывается в несколько строк: главный герой в какой-то момент времени застревает между двумя версиями одной и той же реальности, в каждой из которых его ждёт весьма туманная судьба с минимумом перспектив.

На этом примитивность, собственно, и заканчивается — и начинаются одни сплошные недомолвки, повышенная таинственность и нереальнейший, попросту запредельный уровень иносказательности, которому бы даже японские мастера позавидовали.

Тонко, еле уловимо, практически незаметно Боэ подталкивает своего героя к принятию то одного, то другого решения, не сообщая ему при этом ровным счётом ничего вразумительного о том, что же именно при принятии этого решения произойдёт и изменится ли что-либо в реальности.

Разумеется, практически сразу главный герой отказывается от логического мышления, отдавая себя на волю чувств (потому как именно выбор спутницы жизни, в конечном итоге, и является определяющим) — и в конечном счёте оказывается… Да ни с чем он не оказывается, слишком долго пытаясь хоть что-нибудь выбрать.

За что мною Боэ нежно любим — так именно за понимание всех слабостей человеческой натуры и умение на этих слабостях играть, выкручивая до предела все вот эти острые углы человеческой личности, выламывая их, загоняя героя в такие рамки, из которых ему уже просто-напросто не выбраться никаким, решительно никаким образом.

Эдакая охота на личность в рамках искусственно созданного, любовно подстроенного под героя мира.

За этим можно наблюдать бесконечно — потому всякий раз я расстраиваюсь только лишь от того, что хронометраж у его работ невелик. Хотелось бы больше, хотя бы часа на полтора.

Этот фильм очаровывает с первого кадра, первого слова, первой минуты… и уже невозможно оторваться от необычной истории, рассказанной датским режиссером Кристоффером Боэ. Хочется знать, чем все закончится: мечта соединится с реальностью или вымышленное так и останется за гранью настоящего.

Огуст (Клаус Мулбьерг) — сочинитель и автор необычной истории любви, главной героиней которой он делает свою жену Аме. Сюжетная линия проста: фотограф Алекс (Николай Ли Каас) знакомится с красавицей Аме, которая внешне очень похожа на его девушку Симону. Это сходство замечает только зритель. Аме и Симону сыграла одна и та же актриса Мария Бонневи. Героини получились разные. Замужняя Аме красавица, яркая женщина, о которой мечтают все мужчины. Симона — простовата, ничем не выделяется. Но обе искренне любят Алекса.

Необычного в этом фильме много. Иногда фантазия и желания людей так сильны, что они сбываются. История Огуста похожа на сон, который иногда переходит в реальное. Очень сложно понять, что настоящее, а что — выдуманное. Хотя автор почти с самого начала заявляет, что это всего лишь фильм, но все снято так, что вводит зрителя в заблуждение. В «Реконструкции» есть немного мистики, немного таинственности, которые не пугают, а, наоборот, завораживают. Например, то, что Алекса не узнают друзья, родные, — загадочно и необъяснимо, с точки зрения здравого смысла. Но если это сон? Тогда другое дело, — в мечтах, сновидениях может происходить все, что угодно. Разве никому не снилось, что дом не такой и живут в нем чужие люди, или самые любимые вдруг приобретают другие очертания и характер. Так бывает.

Аме как будто бы двойник Симоны, но более совершенный, более законченный. Алексу несколько раз придется делать выбор между идеальным и реальностью. Не зря отец Симоны поинтересовался, любит ли ее Алекс. Как будто в их отношениях все хорошо, но не хватает самого главного, — любви. Две девушки показаны в фильме не зря: это проекция настоящего многих людей, такое действительно бывает в жизни. Другой человек кажется куда интереснее, чем тот, что с тобой рядом. Все хотят себе идеальные вторые половинки, но просто не понимают, что их не существует. Возможно, Аме стала именно такой Музой, о которой давно грезил фотограф Алекс.

«Реконструкция» — фильм, который заставит задуматься зрителя о любви, об отношениях. Порой стоит трезво посмотреть на свою жизнь и осознать то, что рядом находятся самые дорогие люди на свете. Но и мечтать не вредно. А вдруг все сбудется?

9 из 10

По некоторым личным причинам «Реконструкция» Кристофера Боэ мне особенно дорога. Да, это всего лишь фильм. Всего лишь трюк иллюзиониста (а кино — это искусство иллюзий, прежде всего). Но — больно.

Впрочем, давайте не об этом. Фильм для меня прекрасен и самоценен как квинтэссенция природы Искусства как таковой. Искусство ведь всегда есть некая Конструкция, параллельная реальности, в большей или меньшей степени с этой реальностью схожая, но отличая от нее и автономная. Кристофер Боэ, выстраивая цепь кинематографических аллюзий (на «Головокружение» Хичкока, на «В прошлом году в Мариенбаде» Алена Рене и тд) утверждает Искусство как самостоятельную реальность, которая имеет право подчиняться лишь сама себе. И в этом он, конечно же, и прекрасен.

Вот и «Реконструкция» разворачивает перед зрителем некую альтернативную действительность, словно параллельную вселенную, где все подчиняется своим законам. И наверно, это тот случай, когда не нужно пытаться анализировать, открывать физические законы нового мира, а просто воспринимать эту Конструкцию как единое целое. Где Двое потеряны в «Адажио для струнных» Барбера. Четверо, по большому счету, но перед лицом Вечности и Любви всегда остаются лишь Двое. Двое, теряющие друг друга, стремящиеся друг к другу и не обретающие. Они разминутся то ли во снах, то ли в параллельных реальностях, то ли в фокусе иллюзиониста. И Орфей, столько веков обжигающийся об один и тот же Миф, все равно обернется. Чтобы потерять. И стать единым с Адажио. И темные, холодные улицы Копенгагена скроют потерю. Которая кровоточит. Обещанием начаться и — рассеивавшимся сновидение (иллюзией?).

Это всего лишь Фокус иллюзиониста. Конструкция. Искусство.

Но — да. Это больно.

9 из 10

Фильм как мозайка рассыпается на части, которые сложно крепятся друг с другом. Но при этом ощущение тонкости, хрупкости конструкции очень цельной и яркой не покидает с самого начала. Герои плавно перемешиваются, через сигаретный дым мелькают их лица и становятся все ближе, так что уже действительно больно от их чувств. Автор рисует фильм наизнанку, показывает нам изнутри компазицию, которая строится в пространстве и времени, и в нашем воображении достраивается до символической азбуки.

Плавность линий, переходящих в мягкий звуковой ряд и деликатность точного местоположения сцен, их не так много, но сила пронизывает этот рисунок и позволяет любоваться красками перехода от новой любви, к забытому, заледенелому чувству, которое потом оказывается самым сильным и пронзающем из всех. Реконструкция поистине воссоздает отпечаток жизненного рвения, отголосок узора души на экране через свои неповторимые переносы, ассоциативные картинки и насыщенные образы.

Фильм — импрессион: нелинейное трансцендентальное повествование, ассоциативный монтаж, философская эксцентрика персонажей, выдержанная съемка с элементами сюрреализма, атмосфера романтической французской недосказанности.

Уже в первой сцене экспозиции фильма мы видим — некий художественный образ: образ любви, которую так легко зажечь огнем и так же легко потушить, любовь которая держится в невесомости под силой Бога. Но видя ее, мы не понимаем как…

Мы не видим конструкции и логики, того как она держится в воздухе, почему, зачем и как долго…

Некий стандартный квадрат — он и она, он и она, сведется к двум главным героям, где есть еще и третий герой, в лице автора, пишущего роман (как и любовный так и литературный). Огюст- так зовут автора- выступает неким Богом, силой, которая заставляет его жену и вымышленного им же персонажа Алекса встречаться в реальной жизни, в то время как он наблюдает за всем этим процессом и сам же страдает от любви к своей жене и возлюбленной незнакомке Алекса Амэ. Фотограф Алекс живет в двух реальностях и и временных пространствах, в которых он теряет близких ему людей. Вся жизнь до встречи с Амэ была конструированная и подчиненна логическому существованию: любимая девушка, дом, друзья, отец. Но внезапно он теряет всех, нет они не умирает физически, скорей он умирает в их памяти и становится абсолютно чужим человеком. Жизнь Алеска начинает реконструировать. Теперь для Алеска осталось лишь одно спасения — Амэ, сможет ли она узнать и вспомнить его, и смогут ли они быть вместе, несмотря на все отталкивающие обстоятельства их знакомства и случайных встреч? И как поступит автор, подарит ли им жизнь вместе или разрушить их и так летающее в воздухе мимолетное счастье?

Когда смотришь этот фильм создается ощущения некого эксперимента, в который вовлекли и тебя как главного наблюдателя происходящего. Все это фильм, как говорить автор, все это конструкция, но даже от этого становится больно… Все напоминает иллюзию, и все случайности которые происходят в нашей жизни порой кем-то задумано, а мы упорно верим в то что все только в наших руках и все будет только так как мы захотим. Фильм учить посмотреть на всю жизнь под другим углом: углом спонтанности, сомнений, решительности, обмана и сна. Мы часто ищем того, кого не существует, или пытаемся найти идеализированного нами самим человека. Но даже если находим, теряем по причине наших усилий уловить необъяснимые моменты того что мы знаем, в чем сомневаемся, и все растворяется в воздухе как дым от сигареты.

Реконструкция -это новая история современного Орфея и Эвридики, выдуманных новыми богами нашего века- разумом и подсознанием.

Сюжет фильма не замысловат и можно легко пройти мимо, положившись на аннотацию к фильму. Постановка же фильма отличается тонкостью эмоционального построения во взаимоотношениях героев. Смысл о том куда приводят нас наши желания, о том как рождается привязанность и о той цене которую придётся заплатить. Не заметить этот фильм, значит оставить шанс страданиям поселиться в душе.

Кинолента о любви, но что это такое ни один из персонажей похоже не знает. Субъективность оценок приводит к виктимным взаимоотношениям.

Для Алекса это способ понять, как он всё время не может остановиться в своих желаниях. Разрываясь на то что имеет и к тому куда влечёт, со своей онейроидной реконструкцией становится несчастным.

Для Амэ это лишь игра, которая раскрашивает её тоскливую жизнь. Она не задавлена обстоятельствами и ловко обходится с любовными проекциями своих мужчин. Они сами виноваты в том что идеализируют её.

Август хоть и написал книгу, но сам же и сделал из Амэ этот идол, который заставил её бежать от него. В своём возрасте он уже задавлен комплексом и не на что кроме сожаления Амэ уже расчитывать не может, кроме того он откровенно скучен.

Для Симоны любовь это способ быть важной в глазах другого человека, привлекать внимание. Это смысл её существования.

Выводы:

1) Не стоит навязывать себя и свой внутренний мир.

2) Если тобой манипулируют, лучше отрекись. Это понял Алекс.

Фильм-сновидение с фрейдисткими мотивами, во всеми нам знакомой игровой реальности. Всё просто — желания порождают явления. Так ясно, но мы не останавливаемся и мы страдаем.

8 из 10

Необычно глубокий фильм. Главная суть фильма не о любви, нет. Но на первый взгляд покажется зрителю, что сюжет о любви. Если проникнуться в суть сюжета фильма, можно понять, что речь идёт о самом главном герое — о Алексе. У главного героя есть девушка Симона. И режиссер, а точнее автор, прослеживает, что будет с Алексом в будущем, если вдруг он действительно встретит симпатичную незнакомку Амэ. Это и есть реконструкция. Любой фильм — это конструкция, менять события в нём — реконструкция. Автор реконструировал все ходы событий, если вдруг герой свернёт с пути, влюбившись в другого человека.

После просмотра этого фильма есть, о чём задуматься и пересмотреть своё представление о любви, об отношении мужчин и женщин к этому чувству. Если вы по настоящему любите человека, если вы чувствуйте, что он ваша вторая половинка, но вдруг встречаете незнакомого человека и внезапно в него влюбляетесь — это лишь может быть мимолётное или судьбоносное, но это вы не знаете. Это не дано знать, ибо реальная жизнь — не конструкция. Но если вы уйдете к другому, то своему любимого человеку сделаете больно. Вы можете потерять и любимого человека, и незнакомого, и останетесь в одиночестве, как Алекс в своём «реконструированном» будущем.

Это, кажется, мой первый датский и вообще скандинавский фильм, и сразу такая удача! Сперва хотел написать, что это самый «красивый» фильм о любви из тех, что я видел. Потом подумал и после «самый» написал «сложный».

Возможно, для каких-то экзальтированных эстетов этот фильм покажется повторением заданных кем-то ранее канонов, проговариванием уже обозначенных тем, но для меня, человека вовсе неискушенного, воспринимающего такое кино почти чистым инстинктом, незамыленным шорами разума, «Реконструкция» явилась настоящим глотком свежего воздуха, откровением, сокровищем.

Я влюбился в это кино с первых кадров, как влюбляешься в девушку с первого взгляда, как влюбляешься в музыку с первых аккордов, как влюбляешься в стихи с первых строчек. Свет. Тьма. Игра теней. Сотни смыслов, логических и алогических цепочек. Музыка. Город. Любовь. Сон — Явь. Мечты — Реальность. Сколько всего!

Это один из самых изящно организованных фильмов из тех, что я видел. Это тонкая вышивка, скорее даже кружево, сплетаемое из человеческих помыслов, страстей, желаний, поступков.

- Если он обернется, то она исчезнет.

Меня зацепило все: от голубоватой окантовки глаз главной героини, до чуть насупленного взгляда из под тяжелых бровей главного героя. Эта химия, этот любовный восхитительный вальс.

Спасибо, Кристоффер Боэ, за такое чудо! Если у него есть еще фильмы выполненные вот ТАК, то у меня, вслед за Франсуа Озоном появится еще один фаворит в «другом» кино.

Люблю, люблю! Бесценная реконструкция самого сложного чувства на Земле (любви), самого сложного явления во вселенной (жизни).

10 из 10

P.S. «Это фильм. Это конструкция, но даже при этом становится больно» (с)

Cole Porter -Night and Day

Samuel Barber — Adagio for strings

Martin,Marvin — Mad. Ave. Perfume Ad

Фильм «Реконструкция» Кристофера Боэ получил приз за лучший дебют на Каннском кинофестивале — 2003 и решение жюри вполне оправдано, так как давно европейский кинематограф не получал такой умозрительной (декартово наследие не позволяет отказываться от изощренности логических структур) и пронзительной ленты одновременно. Находясь в хвостовом свечении заходящей кометы постмодернизма, картина предлагает зрителю поиграть в чувства посредством витиеватой структуры, выстроенной пространством истории.

Два героя — Он и Она. У него есть девушка, у нее есть муж. Они встречаются, влюбляются, он бежит от подруги, она обманывает мужа.

Выбор сделан и обратного пути нет. Один шаг навстречу друг другу и мосты сожжены, прошлого не вернуть, как не старайся. Он возвращается домой, а двери нет. Может, замурована? Может быть, бывшая решила отомстить? Непризнающие друзья подстроили? Если бы… Принятие выбора меняет ранее существовавшую систему координат. Там, где раньше была дверь, теперь стена, где была любовь — стена непонимания. Он мечется, не осознавая новых условий, порожденных выбором.

Но сделала ли она выбор? Пока нет. Она наслаждается чувством влюбленности, игрой флирта, ей нравится блеск в его глазах, нетерпение встречи. Но вот и встреча в летнем саду, под чарующую музыку и она делает шаг — дарит ему кольцо. Но в ее случае не все так однозначно. Муж, по совместительству писатель пытается ее вернуть. Подглядывает, намекает, упрашивает, умоляет. И она…остается женщиной, беззвучно страдает и предлагает проверить чувства на прочность. В себе уверена, в нем — нет.

История погружается в пространство мифологических построений. Помните историю про Орфея и Евридику? Он пытался вывести ее из преисподней, но не имел права обернуться, иначе получается — не доверяет ей, не верит в ее чувства и себе. Он, как и Орфей, обернулся…и потерял. Теперь он для нее никто. История завершена и ее леса выстроены до мифологических небес, но, несмотря на это, «как больно» от крушения иллюзий.

Для создания большей иллюзорности и запутанности истории Боэ заставляет мужа исполнять роль нарратора истории, которую тот излагает в своей последней книге. Бывшую подругу и новую любовь играет одна актриса. Но все имеет объяснение. И в том, и в другом случае, она играет женскую природу, которая прощает и проверяет. А автор, создавая героев, в них же и растворяется. И получается, история не про конкретных норвежцев Алекс и Эмме, а про Мужчину и Женщину, про боль потери, наконец.

А замысловатая структура, с переходами из одной реальности в другую, лишь конструкт, с помощью которого история приобретает объем и ощущение надисторичности, на чем и держится настоящее кино.

Это не просто фильм о любви, взаимоотношениях, это реальность, это редкая возможность найти в себе ту букву, с которой всё началось.

На протяжении всей картины ты и есть герой, любой из четырёх, это не конструкция, это твоя жизнь, твоя кожа, твоё дыхание, боль от слов возлюбленного, радость от встречи с возлюбленным, желание сбежать, желание прикасаться, желание приковать к себе, слабость, малодушие — всё, что ты пережил.

Потрясающая игра актёров, декорации, костюмы, и музыка, которая потом ещё несколько дней тихо звучала внутри, как будто успокаивая, теперь всё встало на свои места.

Почему мы так озабочены любовью? Так страстно выискиваем всё, что с ней связано? Что это, цель, средство, обуза, страх, или ты и есть сама любовь, твой осознанный выбор, твоё игровое поле? В реконструкции мы можем посмотреть на это с каждой стороны каждого участника этой, казалось бы, трагедии. Взгляд мужчины, взгляд женщины тут выражены точно, один из… но как!

Кино для тех, кто исследует взаимоотношения, для тех, кому нужен тест, для тех, кому как воздух необходимо полное погружение в себя, в свою жизнь, за полтора часа реконструкция вам это обеспечит. Меня фильм потряс, я немного сожалею только о том, что он не попался мне раньше, возможно тогда, мне понадобилось бы меньше времени, на то, чтобы все пазлы сошлись. Но главное, они сошлись.

10 из 10

30-летний фотограф Алекс встречает на улице вечернего Копенгагена незнакомку и, не успев еще с нею разминуться, влюбляется. У нее есть муж, но он в отъезде. Поэтому Алекс и незнакомка первую же ночь проводят вместе. Этих восьми часов оказывается вполне достаточно, чтобы выпасть из привычного миропорядка и оказаться в другой реальности. Вернувшись поутру домой, Алекс обнаруживает, что на месте двери в его квартиру находится теперь выложенная кирпичом стена… Хуже того: близкая подружка, друзья и соседи, все как один, не признают его и принимают за сумасшедшего…

Вся эта история представляет собой отважный эксперимент на тему: «Возможна ли любовь в 30 лет?». В центре его — человек, вздумавший поразмышлять вслух, но избравший для своей рефлексии язык кино. В этой амбициозной попытке проглядывает и эмоциональный кризис, и меланхолия автора, но в итоге всё окупает открытость чувств. Режиссер вступает в прямой контакт со зрителем и, не боясь, предлагает необычные правила игры.

Все внимание невольно переключается на голос, то есть на автора, у которого два основных персонажа выступают в ролях посредников. Регулярные закадровые комментарии принимают различные формы повествования — от волшебной сказки до социологического эссе. Камера через космический спутник разыскивает героев, совершающих хаотическое движение по улицам датской столицы. Но главное преображение объективной реальности происходит за счет создания все новых вариантов развития событий.

29-летний датчанин Кристоффер Боэ, новатор и концептуалист, отваживается в своей дебютной ленте на радикальный шаг: предлагает нечто вроде современного парафраза на тему знаменитого фильма-манифеста «Мужчина и женщина» (1966) Клода Лелуша. С той только разницей, что за эту тему взялся бы новый Жан-Люк Годар. В результате мы имеем очень странное интеллектуальное кино о чувствах, которое совсем не желает вписываться в рамки современного миропорядка.

Эпиграфом к нему могли бы стать слова Умберто Эко о том, что в нынешнем мире уже не получается сказать без иронии: «Я тебя люблю». Экранные чувства давно уже стали банальностью, а самые продвинутые умозаключения психологического кино — общим местом. Боэ всерьез озаботился вопросом: как рассказать в миллионный раз историю любви, не сделав ее при этом пошлой и третичной? Отвечая на него, он упраздняет временные и логические связи. В итоге получается бессюжетная элегия, которую смотришь с таким же напряжением, как какой-нибудь изысканный триллер-детектив.

После того, как «Реконструкция» завоевала «Золотую камеру» и приз «Молодой взгляд» на МКФ в Канне, а вслед за этим еще добрый десяток самых престижных наград, в том числе премию ФИПРЕССИ «режиссер года» в Сан-Себастьяне, в родной Дании Кристоффера Боэ начали позиционировать как нового Ларса фон Триера. Хотя дерзкий дебютант пошёл принципиально другим путем и в пику тогда еще модной «Догме» предложил свою, принципиально иную концепцию «идеального кадра».

Поэтому «Реконструкция» напоминают не столько датские фильмы нового века, сколько работы молодых французов — Годара и Алена Рене. Несмотря на предрасположенность Боэ к кино, предназначенному продвинутой публике, контракт с ним заключила самая влиятельная в Дании мейнстрим-студия Nordisk Film, давно мечтавшая противопоставить хоть что-нибудь вездесущему датскому гуру фон Триеру с его студией Zentropa. Более того, именно «Реконструкцию», а не триерский «Догвилль», датчане выдвигали по итогам года на «Оскар».

Редко, когда фильм хочется пересматривать снова и снова. Это бывает, когда досмотрев финальные кадры, продолжаешь в таком же состоянии полугипноза вглядываться в титры, надеясь хоть там увидеть ответ на вопрос «О чем же все-таки фильм?..». Это бывает, когда каждую сцену в ленте ты домысливаешь сам, вновь и вновь возвращаясь к началу, и все равно она остается незавершенной… Это бывает, когда ощущаешь настроение в кадре как свое собственное, настолько оно попадает в резонанс с тобой… Это и есть «другое» кино, нестандартное, странное, часто именуемое модным словом «арт-хаус», пропитанное собственной атмосферой, неповторимой, притягательной, которое хочется разгадывать, рассматривать, получая от этого необъяснимое удовольствие.

Накануне российской премьеры «Реконструкции» в одном интервью ее автор, Кристоффер Боэ, на вопрос, о чем же все-таки эта картина, ответил: «О любви… или об этой опасной иллюзии, которую мы называем любовью». И в этом ответе, не раскрывшем практически ничего, — ключ и замысел фильма. Здесь любовь — как туман, или дым, или иллюзорная эмоция, окутывающая мысли, подчиняющая себе сознание и заставляющая жизнь вращаться вокруг нее. Она, как прочная конструкция, идея, концепция, в которой можно легко все переставить с места на место, перебрать, как мозаику, факты и обстоятельства и при этом двигаться по кругу, не имея возможности скрыться и избежать этой иллюзии.

Необычный ход, когда одному из героев отводится роль не только рассказчика, но и «творца» всей этой истории, создает удивительный эффект «наблюдателя изнутри». При этом понимаешь его мотивы, действия, желания, но видишь, как в своих многочисленных попытках переписать события заново, он оказывается таким же беспомощным перед лицом любви, как и его персонажи.

Легкие и уютные романтические сцены в теплых полутонах, под мелодичную проникновенную музыку сменяются серией фотоснимков со спутника, на которых Копенгаген выглядит подобно игрушечному городу с четкими линиями улиц и зданий. Это конец одной сцены и одновременно начало другой. Это режиссерская игра со зрителем, в которой он перебирает все возможные варианты развития событий в «любовном четырехугольнике», возвращаясь вновь и вновь к отправной точке. Но как бы ни расставлял он фигуры в своей игре, неизбежно, подобно тому, как на смену началу истории приходит конец, также на смену любви — прощание, а рядом со сладкой иллюзией непременно соседствует боль…

Параллельно с ничего не значащими фразами в повторяющихся сценах идут попытки описать, что же все-таки есть любовь для каждого из героев. И может быть благодаря такой ненавязчивости эти фразы так прочно остаются в сознании… «Я знаю, что если вы — мой сон, то я — ваш…» — вот оно, волшебство иллюзии, окутывающей с первых минут общения, когда один задержавшийся взгляд делает людей будто уже давно знакомыми и близкими. Рассуждения о различии мужской и женской любви необычны, неожиданны и, кстати сказать, возможно, очень верны… «Для женщины любовь — необходимость, сознательный выбор, который она может сделать…». Для мужчины любовь — это «скорее обуза», ее не хотят планировать, она должна охватывать внезапно, «должна быть навязанной и продолжать быть навязываемой».

Картина смотрится очень легко, воспринимается гармоничной, даже несмотря на постоянные возвраты и новые проигрывания ситуаций. Интересно, что каждый новый эпизод завершается одной «проверкой любви на прочность» — сомнением. Возможно, из-за этого остается некий меланхоличный осадок в настроении, ведь ни разу эта проверка не завершилась удачей… Даже набравшись смелости идти вперед, невзирая ни на какие окружающие обстоятельства, достаточно бросить один взгляд назад, чтобы крошечное сомнение превратило такое красивое слово Любовь в игру под названием «опасная иллюзия»…

9 из 10

Этот фильм родился из короткометражного (35 мин.) «Беспокойства» — того же режиссера и при участии тех же замечательных актеров, которые спустя два года, наполнившись эмоциями, перебродив ощущениями, сыграли вдвойне, втройне сильнее, чувственнее, великолепнее…

Мария Бонневи невероятная, красивая, нежная, строгая, холодная, настолько разная, удивительная, играет сразу двух — разных — женщин. Ту, от которой главный герой (Николай Лай Каас) уходит, и ту, с которой ему не суждено быть, каким бы ярким не казалось его чувство. Внезапно возникшее, вспыхнувшее, перевернувшее его мир.

Фильм совсем не обычный. В нем трижды (а то и больше) меняются пути и направления развития сюжета. Вот-вот кажется, что все становится на свои места, все понятно, идет по плану, — и тут же переворачивается на 180 градусов.

Я не могла оторваться. Не плакала, но задерживала дыхание, кусала губы, отказывалась принимать…

Музыка, видеоряд, в которых хочется остановить время и остаться.

История, полная Любви, или тоски по Любви = что равнозначно в данном случае, и для меня в данное время. Если это арт-хаус, я наконец понимаю этот жанр — и признаю его значимость в кинематографе.

9 из 10

Женщина ушла. А смех затих.

Но мужчина все еще здесь.

Нет, не так. Совсем один.

Следите за ним.

В своем изящном нуаре режиссер Кистоффер Боэ вступает в игру с воображением и создает таинственный сюжет, состоящий из нескольких этюдов, где реальность переплетается с вымыслом, а хаотичное устройство мира рушит судьбы героев.

Писатель Огуст пишет свой новый роман о любви, где кроме обычных причинно-следственных связей, между событиями возникают совсем иные, которые соединяют жену писателя Амэ и случайно встреченного ею Алекса иногда явно, иногда тайно, а иногда и вовсе непреодолимо.

«Думаю, что для женщины любовь — необходимость. Нечто, без чего она не сможет жить. Я думаю, мы, мужчины, хотим, чтобы любовь охватила нас внезапно. Это то, что мы не хотим планировать потому что, на самом деле, это скорее обуза. Будь она средством или целью — для нас любовь должна быть навязана».

Плавающая камера, музыка Шуберта, герои, которые случайно сталкиваются друг с другом на улицах ночного Копенгагена, не зная что их ждет на следующей странице романа, их трепетные встречи с привкусом печали и мучения угрызениями любви — все это заставляет с кафкианской тревогой следит за сюжетом.

И все же конструкция этого мира, не взирая на его избыточное многолюдство и суматоху, остается все такой же, понятной только ей самой — в этой жизни бывает все, люди сходятся и расходятся, а все вместе это вырисовывает витиеватый узор.

«Все это фильм. Все это конструкция. Но даже при этом становится больно».

Посмотрел фильм относительно молодого датского режиссера Кристоффера Боэ под названием «Реконструкция». Фильм мне безумно понравился. Очень приятно, когда случайно натыкаешься на такие вот приятные и качественные фильмы.

Очень необычный способ построения сюжета. Довольно оригинальная, интересная и отлично поставленная история. Впечатляющая актерская игра. Отличная техническая сторона фильма, особенно монтаж и операторка. Впечатление производит постоянная смена тонов в фильме — от холодного, серого до яркого фиолетового и т. п. на протяжении всего фильма. Этот фильм — игра, ребус, в которой нам постоянно показывают историю то с конца, то с начала, то мысли героев, то сны и т. п. Может быть это и не ново, но производит довольно сильное эмоциональное впечатление.

Отличный фильм. Всем настоятельно рекомендую к просмотру, кто еще не видел.

8,5 из 10

Мы привыкли верить, тому, что показывают в кино, какой бы сюр там не творился. Это могут быть ужасы, фэнтази или научная фантастика. Согласно правилам игры, на некоторый период времени мы искренне верим в происходящее на экране, делая оговорку, что это другая реальность. Иногда из той, искусственно сконструированной реальности можно почерпнуть что-то полезной для настоящей. Находятся, правда, обманщики, объявляющие, что их фильм документальный, а на деле он оказывает опять же плодом воображения. Мы аплодируем, как ловко нас обвели вокруг пальца. Датчанин Кристоффер Боэ идет от противного, и заранее говорит, что его дебютный игровой фильм не более чем умелая конструкция. Он ломает правила игры, и вроде не остается смысла смотреть. Правда, еще он добавляет, что даже подобная выдумка может причинить боль. Что еще надо доказать.

В «Реконструкции», которую по праву называют одним из самых громких дебютов десятилетия, персонажи суть марионетки, умозрительные предположения о том, что есть Мужчина, и что есть Женщина. Вернее, изначально есть Мужчина, потом немного смеха, что-то в воздухе и Женщина. Примерно они возникают в таком порядке. Также Боэ предлагает нам две пары, что стоят на грани «не любви». Главный герой, фотограф Алекс, свыше (режиссером) наделяется способностью оставаться в сознании, будто единственно по-настоящему живой, что означает, что когда режиссер щелчком пальцев превратит всю его жизнь в кафкианское Ничто, Алекс единственный будет бегать по Копенгагену всеми забытый, неузнанный и сомневающийся. Его сомнения послужат для него карой в виде вечно ускользающих Женщин. А вместе с Женщиной исчезнет и смех и что-то в воздухе.

Жизнь на экране — это кубики, конструируемые и реконструируемые. Разрушив общепринятые правила киноигры, Кристоффер Боэ предлагает собственные: сложные, требующие максимум внимательности, но вознаграждающие чистым, истинно киношным удовольствием и открытием смыслов. «Реконструкция» кажется почти экстремизмом, к которому давно в Дании привыкли еще со времен коллектива «Догмы». Противопоставляя себя коллективу фон Триера, Боэ вместе с этим противопоставляет себя и всем современным трендам, постулирующим реализм в большей или меньшей степени, возвращаясь в ту эпоху, когда кино еще было сказкой и даже древнее. «Мужчина будет идти вперед, не оборачиваясь, а Женщина следом за ним. Но если он хотя бы раз обернется, хотя бы раз засомневается, то Женщина исчезнет навсегда». Кристоффер Боэ обильно использует цитирование и напрямую говорит о любви. И то, и то одинаково небезопасно для начинающего режиссера: цитаты должны быть к месту и умными, а лишь о любви надо говорить так, как до тебя не говорил никто. Судя по успеху «Реконструкции», Боэ это удалось.

Что-то магическое есть в этом фильме. Может быть это магия кино, а может магия любви. Все подверглось реконструкции и сложилось причудливыми образами. Фильм вроде снят в традициях Голливуда, а вроде он и слишком сложен в сравнении. Мне честно говорят, что это фантазия, а я вижу неподдельную жизнь. Неуловимое что-то летает в воздухе. Кристоффер Боэ сказал, что это фильм, что это конструкция, а ведь и правда больно.

8 из 10

- «Все это фильм, все это конструкция, но даже при этом становится больно»

Автор намеренно создает в фильме искусственную конструкцию, несколько раз подчеркивает, не забывай зритель это фильм, это не реальность, это как сон. Непревзойденная операторская работа мастерки подчеркивает это ощущение. Задается вопрос, так в чем же дело, для чего все это создано?

Боэ рассказывает нам различие между тем, что такое любовь для мужчины и что такое любовь для женщины. Для женщины любовь всегда осознанна, это своего рода выбор, план. Мужчина же, предпочитает не планировать это, для него это внезапный порыв.

Из этой разницы и возникает основная проблема фильма. Герой, уже пожилой человек приезжает с женой читать лекции, и параллельно пишет книгу. Книгу о себе о своей жене, о любви. Он, с болью осознает проблему любви. Он уже стар о не тот молодой парень каким он был раньше. Для него любовь перестала быть порывом, вся его жизнь уже идет по плану. Его любовь утратила смысл.

Его жена Аммэ наоборот, достигла того возраста когда она в состоянии сделать выбор и принять любовь. Она судорожно ищет ее вокруг себя, но не в состоянии найти. Ей нужен тот молодой парень, каким он был много лет назад, готовый поддаться порыву, увести ее в Рим и дать ей свою любовь.

Время разделяет их, и только реконструкция позволяет им встретиться вместе и испытать минуты счастья. Но, постойте вы наверно забыли, это всего лишь конструкция, в реальности все к сожалению не так.

6 из 10

«Сегодня датское кино — отлично функционирующая экосистема, в которой находится место и для большого таланта, и для умелой посредственности. В Дании снимаются картины во всех известных жанрах и форматах. Столетия спустя датчане с успехом опровергают давний тезис Гамлета. Дания — отнюдь не тюрьма; напротив, это территория свободы. Во всяком случае, в области кино» (Журнал «Другое кино»). Действительно, именно в этой стране родился гений арт-хауса Ларс Фон Триер, именно в этой стране им же и тремя его коллегами: Томасом Винтербергом, Кристианом Леврингом и Сереном Краг-Якобсеном, — создано одно из направлений кинематографа — Догма 95, именно в Дании родился и Кристоффер Боэ, блеснувший в Каннах 2003 фильмом «Реконструкция».

Огуст работает над книгой, в которой придумывает своей жене Аме увлечение в виде молодого фотографа Алекса. Он наделяет его настоящими романтическими чувствами, которые в жизни писателя давно отсутствуют. Но почему нельзя вернуть любовь в реальную жизнь?

Любовь… Это чувство всегда там, где есть жизнь, оно наполняет воздух чем-то особенным, вдыхая его, чувствуешь, как по телу расплывается сладкое ощущение. Боэ задается вопросом поиска любви. Чтобы ответить на него, он переплетает вымысел с реальностью, создавая для управления этим миром сновидений писателя Огуста. Именно этот персонаж вершит судьбы других героев, именно от него зависит, что случится в тот или иной момент. Огуст наделяет Алекса теми чувствами, которые отсутствуют у него в реальной жизни. Он, как молодой инженер, конструирует то одну пару отношений: Алекс — Симона, то посредством реконструкции создает другую — Алекс — Аме, зачеркивая прошлое и наполняя пространство новыми чувствами. Что это: влечение, однодневная страсть, может быть настоящая любовь, а может разочарование и утрата того, что было когда-то? Вероятно, — это бесконечный жизненный пазл, сотканный невидимыми нитями, в котором люди — марионетки под управлением своего творца.

Отмечу превосходную игру актеров: Николая Лие Кааса, создавшего образ Алекса, Марии Бонневи, прекрасно сыгравшую двух разноплановых женщин: простую, открытую Симону и красавицу Аме, и Кристера Хенрикссона в роли писателя Огуста — человека, вершащего судьбы людей. Также стоит отметить нетрадиционный сценарий и прекрасную музыку в фильме, которая позволяет создать ту атмосферу полуреальности-полувымысла, которая не оставит зрителя равнодушным.

P.S. «Это всегда кончается так: немного волшебства, немного дыма, что-то в воздухе, но это не работает без правильных средств. Немного смеха. Мужчина, красивая женщина и любовь».

Услышал об этом фильме как о «самом непонятном», и решил посмотреть. Люблю, когда есть над чем поразмыслить.

Это драма, но что необычно для драмы — этот фильм очень динамичен. Держит в напряжении, не можешь оторвать взгляд от экрана. Завороженно следишь, какие сюрпризы Алексу преподнесет жизнь, и каждую секунду ждешь то нового подвоха, то нежданного счастья. Картина изобилует динамичными сценами. Герои стремятся столкнуться, но обстоятельства встают у них на пути, заставляют бежать куда-то, порой в разные стороны. Алекс возвращается, забыв фотоаппарат; Амэ возвращается, забыв заплатить в кафе (как в жизни!); встреча вот-вот произойдет — Алекс бежит по улицам Копенгагена, Август пересекает холл отеля… Встреча неминуема, но спустя минуту — уже другие обстоятельства (как в жизни):

- Есть прикурить?

- Да… Простите, я отдал мою зажигалку.

Очень красиво снято. Много приятных режиссерских находок. Сцена в постели — в виде перемешанных фотоснимков и видеофрагментов в оригинальном контрасте оранжевого и белого. Бегущий Алекс и камера, «бегущая» за ним — как это динамично и экспрессивно. Запомнился момент в финале, когда Алекс оборачивается и не видит никого позади. Сцены прекрасно дополняет саундтрек. Особенно красив вальс в осеннем парке.

Городские пейзажи великолепны. Милые тихие улочки. Рестораны. Уютные кафе. Парки. Подъезды. Осень… Часто показывают город сверху, намекая, что он тоже является отнюдь не второстепенным героем драмы.

Нельзя не отметить актерскую игру. Алекс очень эмоционален. а каким еще может быть человек, если жизнь рушится на его глазах? Даже не рушится — ее как будто бы и не было. Его никто не помнит, под сомнением само его существование. Все, что осталось у него — это Амэ. Николай Лие Каас справился с ролью на отлично. Актрисе Марии Бонневи досталась еще более сложная задача: сыграть сразу двух героинь, таких непохожих, разного возраста и социального положения — а может и похожих, ведь они любят одного мужчину. Все эти полуулыбки, взгляды, сомнения, слезы, срывы… Мне запомнилась сцена в ресторане: смотришь и гадаешь, помнит она Алекса или нет? Вроде бы помнит… Нет, не помнит. И в финале она не помнит. Алекс не понимает. Зрителю больно…

Сюжет нетривиален. Можно гадать над ним, но нужно ли? Невольно приходят мысли о том, что Алекс — всего лишь персонаж, придуманный Августом, реально никогда не существовавший. Можно дать простор фантазии и сказать, что Алекс живет в двух параллельных мирах, в одном из которых — Симона, а в другом — Амэ (вот почему они так похожи). Можно, но, наверное, не нужно. Это не триллер. Это драма. Драма, в которой жаль главных героев, кем бы они ни были…

Я считаю, фильм предлагает задуматься о реальности. Что есть реальность, а что есть лишь чья-то задумка? Уже показанная два раза в начале фильма сигарета в воздухе намекает на иррациональность происходящего. Реальность зыбка и непостоянна. Ты живешь, но вот случайная встреча — и все меняется, реальность отвергает тебя, ты сам теперь не знаешь, кто ты. Но что же тогда реально? Любовь. Перефразируя слова Августа: «Необходимость. Нечто, без чего мы не можем жить»

9 из 10

Я не знаю, стоило ли бы смотреть современное кино, если бы не было шанса увидеть такие шедевры, как «Реконструкция» Кристофера Боэ. К счастью, я не воспринимаю кино буквально, не анализирую факты, показанные в фильме, и не оцениваю, как его идеи ложатся на наши нормы и общечеловеческие принципы вообще (была искренне удивлена, когда осознала, что существует подобное восприятие кино). Для меня главное, связывает ли фильм химеры с реальностью. Мои химеры с моей реальностью. «Реконструкция» связывает. Для любви достаточно взгляда, есть люди, созданные друг для друга — в это я верю. Но сколько раз за свою жизнь мы не делаем чего-то, что должны были бы сделать, не решаемся, боимся, остаемся с надежными «Симонами», упускаем своих «Амэ»…

Герой решился признаться в любви незнакомой женщине («которая не знает его, но откуда-то помнит, в известной мере»), позвать ее в Рим, бросился за ней в метро, оставив свою девушку одну. Для кого-то это эгоистичное безответственное поведение. Неудавшаяся попытка. Жестокость Для меня же химера, мечта…

Просто если Вы мой сон, то я Ваш…. Не убеждает? Меня абсолютно… Да, будет больно, ему, ей, их близким, зрителю, но если не идти за мечтой, возникает другое чувство, в сто раз тяжелее.

И еще… Команда Кристофера Боэ — это надежда. В наши дни, когда кинематограф — это технический процесс, неизъяснимо приятно видеть, что для кого-то это творчество, воздух, смысл, всё.

10 из 10

«Реконструкция» — это удивительный эксперимент, проведённый в идеальных почти мистических условиях. В неком замкнутом пространстве существует параллельная вселенная, наполненная по воле автора лишь избранными чувствами.

Режиссёр подобно гениальному учёному проводит свой химический опыт, выделяя нужные чувства в чистом виде. А затем, подобно художнику-импрессионисту работает неразбавленным чувством, как неразбавленным цветом, каждым в отдельности, не смешивая, но получая, в конечном счёте нужный оттенок.

Эти чувства кристально чисты и способны проникать в глубь сознания, вызывая эйфорию. Концентрация избранных чувств близка к абсолютному максимуму. И уже ничто извне не может помешать сосредоточиться. Это почти гипноз.

И всё же это фильм. Фильм, который ставит сто вопросов, не требующих ответа.

«Всё это фильм, всё это конструкция. Но даже при этом становится больно.» А ведь и вправду больно. Но как? Как режиссёр мог знать это? Знать, что зритель почувствует то же самое. Может, просто угадал? Или взял на себя ответственность за своего зрителя?

Фильм, в котором сто загадок, для которых не нужны разгадки

Что это было? Сон? Галлюцинация?

А может иллюзия, заставляющая мысли нестись вихрем? И вот в глубинах нашей параллельной вселенной зарождается ураган. Но поверхность при этом остаётся зеркально-гладкой и неподвижной. В нарушение всех законов природы, этот ураган заперт внутри, умело скрыт от непосвящённых. Но мы допущены к волшебному действу.

Так начинается история любви, которая закончится, оставшись незаконченной. И будет начинаться, не начавшись снова и снова. Огуст — царь и бог создаваемой действительности, волен переписывать её по своему усмотрению бесчисленное количество раз. Ведь нельзя же бросить своих героев на произвол судьбы. Он должен, просто обязан наполнить их внутренним содержанием. А они своенравны и непредсказуемы, и всё труднее удерживать их в поле зрения. Они ускользают, прячутся, но будут настигнуты неумолимым Огустом.

Таков ход неторопливого повествования, но всё не так просто как кажется на первый взгляд.

Сначала мужчина — Алекс брутальный и обаятельный. Такой искренний и милый. Наш герой ищет и находит, уверен и всё же сомневается. Он будет наказан и за дерзость, и за нерешительность. Он будет изгнан из своей же собственной действительности. Но Алекс справится, выстроив другую реальность.

Теперь женщина. Аме и Симона, две героини как две грани одной сущности. Две стороны одной непостижимой женской натуры. Женственностью пронизано всё вокруг. Воздух искрится и светится от растворённой в нём чистоты и нежности.

Вот наши герои обычные и необыкновенные. Они, любят и страдают, они счастливы и несчастны. Они живут! Но все они наделены чудесным даром, спрятанным глубоко внутри. Это дар Прометея человечеству — это священный огонь.

Огонь, который можно только ощутить, но нельзя увидеть. Это нечто незримое и неподдающееся рациональному объяснению. То, что нельзя измерить и к чему нельзя прикоснуться. Даже рвущийся наружу этот огонь не способен обжечь, он надёжно защищён, оболочкой огнеупорной и непрозрачной. Но ведь ей благодаря, он не способен и погаснуть.

Оболочка эта необходима и ценна, имя ей человеческая душа. Весь фильм воспринимается, как магическое послание, обращенное к душе. Именно там рождаются и существуют, борются и мирятся эти странные субстанции. Любовь и страсть. Вот они наши избранные чувства.

Любовь это воздух. Страсть — кислород. Страсть существует внутри любви, как самая важная составляющая. Вне любви, страсть приобретает некие животные черты. Любовь возвышает, окрыляет, оправдывает если хотите, свою приземлённую составляющую. И всё же одна без другой неполноценны и ущербны. Здесь же царит полная гармония.

Глядя на экран, мы дышим этим опьяняющим воздухом. Каждый кадр, каждая доля секунды пропитаны любовью. Она почти осязаема, почти материальна. Ни капли фальши, необъяснимо, но реально. Это откровение и благословение. Полёт над происходящим, будучи внутри.

Маэстро Боэ, вы творец! Вы создали нечто особенное, парящее над действительностью. И всё же это фильм.

«Всё это фильм, всё это конструкция. Но даже при этом становится больно.» Это начало или конец? Скорее и то и другое.

10 из 10

Если вы любите европейское авторское кино; если вам нравится, как Мария Бонневи смотрит прямо в камеру; если вы не знаете, что таится за словами «я люблю тебя»; если вы не прочь перечитать Чехова и Кафку; если вы никогда не видели красивый Копенгаген; если вы не знаете, что такое — сексуальное кино; если вам становится грустно от Adagio for Strings; если вы готовы только на второй или третий просмотр понять всю суть, «Реконструкция» — ваш фильм.

Не обессудьте, но это моя любимая картина. N1. Которую я пересматриваю несколько раз в году, становясь лучше. Больше понимая в том самом чувстве, которое принято называть любовью. Кристофер Боэ снял тот фильм, который идеально подходит моему мироощущению, пониманию любви и даже смысла жизни. Замечательный сюжет, приправленный красивой музыкой и великолепной операторской работой вряд ли оставит равнодушным зрителя, готового под дождик за окном в 3 или 4 раз пересмотреть «Реконструкцию». Этот фильм или оставляет равнодушным (что редко) или заставляет возвращаться к нему ещё и ещё. Чтобы до конца разобраться в его конструкции, чтобы начать наслаждаться сюжетом, чтобы видеть начала и окончания, те моменты, когда можно всё начать и всё закончить.

«Реконструкция», на мой взгляд, достойна диссертации, а не рецензии. Сложно объясниться в любви этому фильму в рамках написанного здесь. Постараюсь кратко. За что я люблю «Реконструкцию»?

Литература

Не знаю фильма, где ещё с такой ясностью и простотой была бы раскрыта тема творческого начала, тема автора. Как зарождается произведение? Почему именно так поворачивается сюжет? В какой момент писатель (художник etc.) становится вездесущим Богом, готовым простить или наказать своих героев? Ведь только в силах Огуста сделать счастливый финал. Ведь только в силах режиссёра отправить своих героев в Рим. Но ни Огуст, ни Боэ (они ведь сливаются в какой-то момент, недаром повеставование идёт от лица писателя) не прощают Алекса.

Чехов

Не уверен, что Боэ целенаправленно пытался создать правдоподобную драматическую линию по канонам Чехова, однако ему это удалось. Когда его герои повторяют, словно заклинание, своё «всё хорошо», зрителю ясно, что всё как раз наоборот — плохо. Ведь Боэ не рассказывает нам об отношениях Огуста и Амэ. Он начинает своё повествование с конфликта, о котором мы можем догадываться. Редко в кино удаётся достичь подобного драматургического эффекта.

Кафка

Боэ — достаточно хороший режиссёр, чтобы наказывать своего Алекса всего лишь банальным одиночеством. Он добавляет в «Реконструкцию» немного от Кафки и выползающий наружу абсурд выносит фильм за пределы арт-хауса. Это больше, чем просто авторское кино…

Команда

… перед нами произведение искусства: не только кинематографа, но и театра, литературы, музыки, живописи. Редкое сочетание интереснейшего сценария, великолепной режиссуры, операторского мастерства, музыкального сопровождения, работы всей команды — от фотографа, который вместе с оператором, монтажером и актёрами дарят нам лучшую сексуальную сцену во всем кинематографе, до светотехника, который освещают улыбку великолепной Марии Бонневи, до костюмера, который придумывает ей красивейший длинный белый шарф.

Секс

Как хотите это называйте — обаяние, атмосфера… Это сексуальный фильм. Я неравнодушен к творчеству Кар Вая. Боэ смог красиво снять фирменные карваевские огонёчки, витрины, барные стойки, женские сапожки, дым от сигарет. Все эти перекрёстные огни автомобильных фар, светящиеся рекламные щиты делают этот фильм таким же ярким, настоявшимся, сексуальным, что и «Любовное настроение» или «Мои черничные ночи» Вонга Кар Вая. Про лучшую, на мой взгляд, любовную сцену в мировом кинематографе я писал выше. Писать о ней особо нет смысла. Её надо видеть.

Композиция

Она в «Реконструкции» самая важная. Благодаря сюжету и названию. Как в хорошем литературном произведении здесь можно выделить завязку, кульминацию…

Копенгаген

Редко в каком фильме удается так красиво показать город, как это удалось Боэ. Его Копенгаген в «Реконструкции» — отдельный герой, в котором живут влюбленные люди. Пока полицейские проверяют припаркованные машины, влюбленные целуются. Пока прохожие куда-то спешат, наш влюбленные вальсируют в осеннем парке. Не уверен, что Копенгаген достоин внимания туристов, но после «Реконструкции» хочется влюбиться именно там.

Цитаты

«Реконструкция» одновременно лаконична и афористична. Этот фильм хочется знать наизусть и цитировать, использовать в своей повседневной жизни.

- Потому что мне кажется, что это звучит правильно…

- Просто не хватает слов… (ради такого прощания, ради таких слов можно, кажется, даже с кем-нибудь специально расстаться)

Мужчина и женщина

Он не пришёл. Он опоздал. Казалось бы — мелочь. Но только не для Боэ. Это не только фильм о любви. Это фильм о нелюбви. О том случае, когда кто-то из нас заблуждается, признаваясь другому в любви. Человек признаётся и даже уверен, что любит, но на деле оказывается может заглядеться на совершенно постороннего человека в метро, может уйти от встречи с отцом, может опоздать. Всё это «может» в итоге накапливается. Боэ доказывает, что такой человек не способен любить никого, кроме себя. Тем самым режиссёр предостерегает всех нас от нелюбви, если хотите, учит, что такое — любить человека. Любить так, чтобы не остаться одному. Чтобы при любой проверке я повернулся назад и позади меня не оказалось бы пустоты. Боэ не нужен хэппи-энд. Отказываясь от него, он больно бьет по зрителю. Зрителю ведь так хочется, чтобы Амэ и Алекс улетели в Рим, но зрителю делают больно (привет фон Триеру), так больно, что через минуту забываешь про Рим. Через минуту спрашиваешь: а кого люблю я? А люблю ли?..

Любовь должна быть навязываема. Ещё одна цитата. Помните? Звучит грубо, но, похоже, единственно верно. Амэ была бы счастлива, если бы Алекс ей «навязал» свою любовь, полюбил бы, а не разменивал бы монетки для телефона, чтобы сказать, что опаздывает. Огуст, также, как и Алекс, не особый романтик и в любви признаваться не может. Но он любит Амэ, посвящает ей книгу, только таким образом признаваясь в этой самой любви. Вспомните эпизод, когда Огуст и Амэ собираются уезжать. Она счастлива. Я сто раз пересматривал фильм — она счастлива! Режиссер предлагает нам и такую конструкцию. В финале в итоге приходя именно к ней: Амэ остаётся с тем, кто её любит. А значит, полюбит и она. Если уже не любит. Мне кажется, Боэ смог в таком прозрачном тихом фильме сказать больше, чем многие другие известные режиссёры. Он смог объяснить, почему человек несчастен. И как он может быть счастлив.

Это всего лишь мой взгляд, моя конструкция, рецензия. Но вы сами догадываетесь, что «даже при этом становится больно». Конец цитаты.

10 из 10

В фильме на протяжении всего просмотра что-то парит в воздухе — тонко уловимое, но нестерпимо знакомое каждому. Возможно, чувство сожаления за наши страхи и упущенные возможности. Чувство хрупкости всего, к чему мы прикасаемся. Чувство любви, преобразующий все в нас и вокруг нас, если мы делаем выбор открыться ей…

Реконструкция — фильм о нашем выборе, о том, сколько возможностей в наших руках — и сколько мы упускаем, в страхе потерять то, что было и столкнуться с тем, чего еще не было. Реконструкция судьбы осуществляется в каждом шаге, сделанном в том или ином направлении. Раз и другая линия сюжета, раз и другое будущее, раз и другое прошлое…

Представьте, что в ваших руках белый лист бумаги, краски и ножницы. Вы можете сделать смелые зарисовки, внести в них насыщенные цвета, смелость, новаторство. Можете вырезать лишние элементы и поменять их местами. Можете перечеркнуть все — взять новый чистый лист бумаги и начать жить заново. Заново прошлым или новым будущим.

Так мы живем, так снят это фильм. Режиссер смело скользит камерой по фильму, не придерживаясь ни последовательности, ни логики, ни каких-либо правил. Фильм таков какова жизнь — многоварианта, спонтанна, такая, какую мы себе выбираем. Такая, какую мы себе рисуем. Яркая, серая, смелая, осторожная, полная любви или тоски по любви…