Я — кукла (2001)

90-е годы. Спецназовец Виктор Воробьев защищает некую военную базу от снайпера. Далее его посещает воспоминание о том, как он попал в лагерь кукол за преступление которого не совершал…

Сюжет тут наполнен пафосом и бредом. Консультаны (если таковые и были) не понимают например, что чеку гранаты выдернуть зубами невозможно-скорее вырвешь себе зубы. Или, например, как живого бородача записали в мертвые и героя Домогарова приговорили к казни за это? Такого просто быть не могло даже в 90-е. Таких несуразностей очень много по фильму. Теперь о жанре. Это не только боевик, но еще и эротика. Сюдя по некоторым сценам, которые тут совершенно не к месту. Концовка-это отдельная песня. Почему снайпер стреляет из ямы? Так что удобнее? Или, например, почему мальчик не погиб от серебряной пули, а получил лишь царапину, судя по перевязанной голове? Ведь стрелял снайпер. Он не мог промазать. Тут даже консультанты не нужны. Эта сцена говорит об умственных отклонениях того, кто писал сценарий.

Главную роль здесь сыграл Александр Домогаров, который видимо хотел замарать себя как актера, после «Бандитского Петербурга», так как раньше ни в чем не был запятнан. Он тут не играет, он пародирует. Видно, что актер физически развит слабо, и его крутость выглядит смешно. Лучше бы взяли Певцова. Он уже был натренирован на боевиках 90-ых. Остальные актеры тоже просто кривляются. Понравился лишь Никоненко, который постарался тут сыграть.

1 из 10

Где-то в хорошо спрятанных от любопытных глаз горах ушедшие из этого мира великаны любили проводить вечность за игрой в гольф. Их наполовину вкопанные мячи так и остались взирать на поглощенные густой облачной пеной долины. Время шло, и пришлые воины нашли там место для полирования своего смертоносного искусства. Но постепенно армейские бойцы утратили человеческое подобие, а боевые забавы превратились в оголтелый садизм. Об этой ловушке, осматривая знакомую окровавленную пулю в руке, вспоминает спецназовец Виктор Воробьев, бывший уголовник с дамокловым мечом несправедливой «вышки» над головой, чье пленение там заменило расстрел. Лишения и освобождение проносятся перед зрителем в голове хороводом воспоминаний.

…На скале одинокая человеческая фигурка победно вздымает руки, крича что-то из Гипсона. Это автор пытается вылепить старенькую метафору жажды человека к свободе, к победе индивида над тиранией системы, поставить в один ряд с уплывающим на плоте Стивом Маккуином в «Мотыльке» или прыгающим в финальный титр Брэдом Дэвисом в «Полуночном экспрессе». При всей явной вторичности идея раз за разом притягивает кинематографистов, а при их достаточном таланте способна оставить видную зарубку в царстве иллюзионов. В «Я-кукла» все эти начинания легко затмеваются громоздкой тенью главного элемента ленты — всепоглощающего чувства фальши. Что бы не происходило, в сердце раз за разом стучит глухое «не верю!» и почти физически чувствуешь, как по пленке стекают кровавые слезы Станиславского, превращаясь в цельный поток на сцене, когда главный герой на гитаре начинает исполнять плохой ресторанный шансон в полном инструментальном сопровождении.

Неверие липкими пальцами обхватывает каждую частицу фильма, начиная от откровенно слабых боевых сцен жанра «герой много получает, а потом быстро раздает люлей» и заканчивая эмоционально бесплодной любовной линии с наемницей-снайпером Сумской. Ольга с пистолетом выглядит совсем уж комично и, дабы повысить градус неосознанной трэшевости, некий явно невзлюбивший актрису костюмер выдал ей спертый в каком-то дешевом борделе «костюм» для соблазнения героя. Вместе с побывавшем в блендере секс-костюмом на экране окончательно поселяется дух Эйрамджана, подтверждающий завладевший картиной натуральный китч. Автор иногда решает, что он Хесус Франко и снимает грайндхаус, смакуя пролитые на актёрские лица кетчуп и бросаясь в камеру вывалившимися из глазниц очными яблоками и сломанными костями. В одномерных, выхолощенных, как бинты старой мумии, диалогах, кроме унылой передачи байтов информации вдруг зародится и сразу издохнет претендующий на афористичность бред вроде «Умирать просто. Как жить», а флэшбеки открывают столь нарочитые закадровые комментарии героя, что просто чувствуешь, как они со всего маху дают пощечину сценарию.

Здесь практически нет людей, лишь роботы, чьи программы писал подвыпивший сисадмин. Исключения редки, вроде львовского спецназовца, ветерана местных боев или приютившего героя комбата, воюющего с чеченскими боевиками. Военные окончательно превращаются в одержимые бессмысленным насилием легионы Ада и по справедливости Кару можно обвинить в нагнетании «чернухи» и поливанию плохо пахнущей жижей родные военные силы, не противопоставь режиссёр им настоящих защитников мирных граждан. Впрочем, и здесь высвечивает любовь Юрия Кары к черно-белым интонациям. Снайпер стреляет серебряными пулями, ну а апогеем китча станут жена и дочь капитана лагеря, которые даже исполняют небольшую аллюзию к «Основному инстинкту». Выглядят они столь гротескно в своей пустоголовой порочности, что вполне способны сойти за некий задуманный постановщиком символ безвкусицы как подчеркивания кружащего в клетках кровавого безумия. Но в подобную глубину (снова!) не веришь. Вероятно, единственное, что воспринимается без кривой ухмылки, это успех героя у женщин. Домогаров мужчина представительный, да и по крайней мере не переигрывает безбожно, как большая часть каста. Приступы женской несдержанности для Виктора вообще предвестники улучшений в жизни вроде спасения на местном сафари или возможности бегства.

Гоняясь то за приключенческим жанром, то за социальной критикой (хотя так и не зацепив ожидаемую тему «преступления и наказания» и в какую крайность она способна довести), и терпя поражение в обоих начинаниях, Кара не заметил, как действие, отдав честь, делает сеппуку монтажными ножницами, а из спрятанных за кустами могил поднимаются костлявые рояли. В одной из сцен капитан предлагает дольку лимона для жены «чтобы не видеть ее довольной рожи». Вот именно таким кажется невольный посыл режиссера, только вместо лимона зритель получает кусок фольги, которую вынужден прожевать. И вдруг понимаешь, что название «Я — кукла» единственно правильное и скрывает вполне ясное предупреждение. Фильм механичный, чужеродный и безжизненный, как неумело созданная кукла. И как и бывает с такими болванами, ее недолгому существованию суждено закончиться в недрах пыльного чердака, под кучей затерянного хлама. И вряд ли стоит грустить об этой участи.

Недавно пересмотрел сие творение Юрия Кары. От автора «Завтра была война» и «Воров в законе», я честно говоря, ожидал большего. В фильме действительно все смешно, а должно быть так не весело. Домагаров актер конечно хороший, но не спецназовец он — никак. Причем в очередной раз метну камень в консультантов — они что не знают как выглядит боец спецназа? Или может не в курсе о прическах? Ну, просто цирк смотреть на патлы Домогарова, что в армии, что в тюрьме — ему же скальп снимут за такие вихры. Затем героиня Ольги Сумской — по сценарию инструктор того же спецназа — женщина красивая, но с такими формами в армии делать нечего, и тем паче носить обтягивающие вещи на тренировках, неужели в камуфляж не могли переодеть? Дальше больше — спецчасть, где содержится «кукла» больше напоминает какую то зону, что по виду, что контингенту ее населяющих граждан. Если Николай Чиндяйкин, еще туда сюда, вписывался в отведенную роль, то его жена явно срисована с «бандерш» из советских фильмов про махновцев и нэп, типаж, повадки., а офицеры напоминают белогвардейцев из тех же фильмов. Идем дальше спецматериал «кукла» вещь ценная для тренировок бойцов предназначенная, а по фильму в «спецчасти» на подпольные бои с тотализатором (привет Ван Даму с его фильмами) его выставляют. А особист куда смотрит — его же по показатели портятся, если не стукнет вовремя на такое отношение к спецматериалу. Режиссеру и сценаристу можно еще не знать про армейские порядки и особенности, но консультанты то куда смотрят?

Сам сюжет настолько накручен, что логика в нем пропадает, временами казалось, что весь фильм затеян с одной целью, показать побольше обнаженного женского тела и сцен в постели. Ничем иным объяснить не могу такого фривольного обращения с первоначальным текстом и бросающимися в глаза ляпами сценария. Про концовку вообще говорить не хочу такой глупости давно не видел. Надеюсь Сергей Никоненко и Владимир Епископосян (а я их уважаю) снялись за хороший гонорар в таком фильме. Еще из актеров кроме помянутого выше Чиндякийна и выделить некого. Домогаров не в своей роли, Ольга Сумская конечно красивая женщина, но кроме демонстрации обнаженного тела ничем не отличилась. Про Аллу Миронову в роли жены командира части в образе «бандерши» с сигаретой в зубах лучше умолчать, хорошую актрису превратили в клоуна.

По итогам просмотра могу сказать, видимо фильм задумывался как наш ответ Голливуду, с нашими же реалиями, но то ли матчасть подвела, то ли режиссер не в свое русло зашел — фильм не получился.

Скажу честно — худшего фильма мне смотреть не доводилось. Быть может, потому, что я придирчиво выбираю ленты для просмотра, ориентируюсь на свою интуицию и отзывы, рекомендации проверенных людей?.. Но тут как раз вышла «проруха на старуху». Мы с мужем откровенно ржали все время действия этой отнюдь не комедии (по замыслу режиссера), а после просмотра стали называть этот фильм не иначе как «Я кукарекукла».

Это шлак российского кинематографа, паразитирующий на Чечне и героизме. Такое чувство, что канва сюжета была набросана несчастным сценаристом с похмелья в день дедлайна. Еще бы — он просто не успел сочинить нормальный сценарий, совмещая обязанности продюсера и режиссера, так что ничего, кроме набора потасканных клише, предложить зрителю не смог. Как режиссер он предлагает нам не менее потасканного Домогарова, не способного своими механическими ужимками возбудить в зрителе ни капли приличествующего ситуации патриотизма.

Это просто насмешка над фильмом про войну, спецназ и армию, провалившаяся попытка правдивости. Одним словом — пук в лужу, к счастью, оставшийся не замеченным широкой общественностью.