Счастливые дни (2002)

Петер, юноша лет 18-ти, возвращается из тюрьмы в родной город в надежде на то, что для него начнутся теперь исключительно счастливые дни. И тут он с удивлением он узнаёт, что его сестра стала приёмной матерью новорожденному мальчику. Однако через некоторое время настоящая мать ребёнка, распутная и беспутная 17-летняя Майя, нагулявшись вволю, решает забрать малыша назад, чтобы с его помощью получить муниципальное жильё, положенное по статусу молодой мамаше.

По просьбе сестры Петер берётся решить эту проблему, но в процессе кратковременного общения с Майей «подсаживается на неё», как на иглу. Теперь он вынужден разрываться между пытающейся манипулировать им сестрой и сумасбродной нимфеткой Майей. Отчаявшись, уговорить девушку отказаться от ребёнка, он прибегает к более кардинальным мерам убеждения…

А теперь забудьте то, что здесь прочитали, ибо настоящая ценность и прелесть этого фильма к сюжету не имеет никакого отношения. Это вообще кино ощущений, полноправным зрителем которого может быть только молодое поколение, ибо слишком нерациональны, спонтанны, взбалмошны поступки героев, чтобы ими всерьёз могло проникнуться поколение их родителей. «Счастливые дни» оказались чуть ли не первым венгерским фильмом, вышедшим на лицензионный российский видеорынок.

С распадом восточно-европейского блока кино этой страны исчезло так стремительно, как будто его и не было никогда. Однако за долгие годы существования СЭВ и, как результат, хоть какого-то представительства на наших экранах у венгров появились русские фанаты. Больше того, я лично знал человека, который за венгерский фильм тогда мог многое отдать, даже… не менее любимый чешский. Даже если в этом венгерском фильме могли просто сидеть и репу чесать — целых два часа, он всё равно мог сказать, что это было самое яркое впечатление года.

Что касается фильма молодого Корнела Мундружо, прозвездевшего на ряде фестивалей, то он являет собой пример чисто выраженного арт-хауса. Проигнорировав социальный подтекст (то самое, чем передовое венгерское кино всегда славилось), он превратил скудность буржуазного ново-венгерского мироустройства во вполне эстетское зрелище, не в последнюю очередь за счёт кропотливой работы с изображением — светофильтрами и прочими операторскими ухищрениями, сделавшими картинку до неестественности выразительной.

В убогих квартирках, а то и просто в прачечной, прямо за развешанным бельём, обитают неприкаянные молодые одиночки, которые с трудом находят общий язык не только друг с другом но, похоже, и с самими собой. К началу нового века всё это было уже давно отработанным в кинематографе материалом. Однако осталось очень даже привлекательным для начинающих режиссёров, особенно из восточной Европы которые.

И всё-таки жаль, что в венгерском кино произошёл процесс разрыва поколений, и оно будто бы лишилось национальных корней: не зная заранее, что это кино делали мадьяры, идентифицировать его было бы почти невозможно. С равным успехом такие же «Счастливые дни» могли снять исландцы, норвежцы, бельгийцы…