Город потерянных душ (2000)

Красавец Марио — бразильский гангстер-одиночка — возвращается в Японию, чтобы спасти от депортации свою возлюбленную, китаянку Кей. Планируя побег туда, где их никто уже не сможет разлучить, он собирается заодно украсть у якудза чемодан с деньгами…

Пересказывать сюжет очередного фильма безостановочно снимающего Такаши Миике совершенно бессмысленно, поскольку сюжет тут ровным счётом не имеет никакого значения. Потому что главное у Миике — адреналин. Здесь судьбы людей решаются в жестоких перестрелках, во время петушиных боёв и в поединках по пинг-понгу. Клиповый монтаж не даёт времени перевести дух, а кинокульбиты следуют один за другим, завораживая россыпью компьютерных эффектов и унося зрителя (и без того едва поспевающего за безумными поворотами авантюрного сюжета) на другие уровни реальности.

Событийный ряд гипертрофирован до такой степени, что фильм начинает больше походить на анимацию, нежели на игровое кино (в его привычном понимании). Вместе со всеми смертями, пытками и вывороченными наружу потрохами происходящее никак невозможно воспринимать всерьёз. Люди здесь не чувствуют боли, и их кровь ничего не значит. И, скорее всего, это совсем не кровь, и они — никакие не люди.

Этим фильмом 40-летний Миике закрепил за собой право называться законодателем моды на современное японское кино. Хотя талант его и без того очевиден, но в каждом новом проекте он ведёт себя так, будто кто-то в этом всё ещё сомневается. Отсюда то невообразимое количество фильмов, которые Миике наснимал за десять лет работы, «выдавая на-гора» в среднем по 4—5 картин в год.

В детстве и он мечтал стать гонщиком, в юности — гангстером, но ни то, ни другое не случилось. Он перенёс свою тягу к бешеной скорости на съёмочную площадку. Каждый свой фильм он снимает лихорадочно и жадно, много времени экономит на установке света, ограничиваясь тем реальным освещением, которое есть в наличии.

Что снимать — для него не важно, лишь бы снимать и знать предмет, о котором рассказываешь. Это есть его миссия, это есть его вызов. Они подвигают этого маленького японца с крашенными в цвет прелой соломы волосами и с неизменными чёрными очками на носу вращаться в кругу одних и тех же тем, настроений и образов, как в беличьем колесе. Круг этот можно обозначить тремя «К» — кокаиново-компьютерный комикс. От первого здесь параноидально-безудержный, экстремальный драйв, от второго — дух компьютерных игр, от третьего — карикатурное насилие.

Но за бравурной внешностью успешного постановщика может скрываться существо глубоко уязвимое и неуверенное в себе. Как всякий мужчина средних лет, ерничающий перед жизнью из страха заглянуть ей в глаза, Миике посредством кино настраивает себя на грядущее одиночество. Недаром из фильма в фильм он делает главными героями якудза — этих современных японских самураев, вызывающих у него интерес и уважение.

По признанию Миике, у настоящего гангстера есть собственное неподдельное эстетическое чувство, которое трудно превзойти даже профессионалу. Так и не став в реальной жизни якудза, Миике сублимировал эту предрасположенность в профессии, сделав главными своими героями крутых парней вне закона.