Манифест (1988)

«Можно ли сесть на ежа голой задницей?» — такой вопрос был адресован знаменитому Армянскому радио. Ответ гласил: да, это возможно в трех случаях: если задница чужая, если ежа побрили, если этого потребуют народ и партия.

(Д. Макавеев, «Нипочем не угадаешь, у кого в кармане лягушка»)

Свой творческий путь Макавеев начинал в качестве режиссёра про-коммунистических хроникально-документальных фильмов. При этом его честные намерения критически отражать и изобличать существующие в обществе недостатки и этим вносить свой вклад в строящийся социализм натыкались на обвинения в «перетряхивании грязного белья» и клевете. Так что, поразмыслив, Душан пошел в том направлении, где можно было делать всё, что душе угодно (достаточно посмотреть один «Сладкий фильм», чтобы понять, что направление он выбрал чертовски верно).

Если в сюжете «Манифеста» на раз угадывается Эмиль Золя, то Макавеева в качестве режиссера угадать уже сложнее. Дело в том, что для него картина нетипично мягкая. Хотя есть кадры, которые однозначно в его духе: к примеру, пациент психушки, вращающий огромное «беличье» колесо и выкрикивающий прямо-таки революционные лозунги «Вперед! Колесо истории нельзя повернуть вспять!». Или глава секретной службы Аванти, соблазняющий в пещерке несовершеннолетнюю торговку мороженым, в то время как за камнем затаились подглядывающие дети, которые спорят, аморален ли поступок Аванти — ведь он честно заплатил девочке.

Макавеев, пойдя по стопам Теккерея, снял фильм без героя. Кем тут восхищаться, кому сочувствовать? Революционерка Светлана, разыгрывающая из себя Мату Хари, неспособна на более решительные действия, чем переспать с кем-то во имя революции. Или даже не во имя революции, а просто так — их любовные свары с конюхом Эмилем выбешивают неимоверно. Руди смел до тех пор, пока бегает в колесе или принимает ледяной душ, ибо терпеть издевательства врачей для него — наиглавнейшая форма протеста. Оказавшись лицом к лицу с королем, он оказывается не в состоянии протянуть руку и выстрелить. Единственный деятельный человек — миссис Захер, но и к ней обстоятельства немилосердны. В общем, «дай нам боже революцию без революционеров» — это про них.

Как всегда, Душан вставляет в картину множество интересных, красивых или заставляющих задуматься деталей — от оленьих рогов на паровозе до сноса памятника. Есть даже намек на Маяковского с его «Облаком в штанах»: «Мама! Ваш сын прекрасно болен!». Но какой хороший режиссер не любит расставлять намеки в углах?

Итог. Если хотите научиться, как не надо готовить революцию, — то вперед.