Лев Толстой (1984)

Фильм конгениален Толстому. Герасимов раз и навсегда показал, как нужно снимать биографии. Ни один фильм о знаменитом человеке (а сегодня это модно в кино) не сравнится с манерой и одновременно миссией Герасимова.

Документальная хроника. Никакого актёрствования, ничего от кинематографа, только пристальное и уважительное наблюдение за повседневной жизнью.

Авторы фильма любят своего героя без обожания и подобострастия. И потому нет традиционного для таких фильмов эффекта подглядывания в замочную скважину. Интеллигентность создателей картины настойчиво уверенна и спокойна — от работы художника-постановщика до эпизодических ролей.

Этот фильм дополняет творчество Толстого. Он идёт вслед ему, его традиции, его гуманизму. И Герасимов объясняет, почему мы должны ценить и любить графа Толстого. И потому смерть его не становится эпизодом из фильма, смерть писателя становится горем, до которого дотянуться рукой. И невозможно после этого вернуться в сегодняшний день тем, кем ты был до фильма.

Это последний фильм Сергея Герасимова и более, чем достойный финал работы большого мастера. Учитель многих наших великих актёров, Герасимов преподаёт урок — как надо играть, как надо понимать своего героя. И копает глубже, чем просто в биографию писателя. Режиссёр снимает фильм о старости, о том, чем живёт человек, сделавший в своей жизни большое дело. И тогда это воспринимается личной исповедью Герасимова, который знает себе цену, но ценит себя скромно и тихо, что невольное сравнение режиссёра и писателя не пугает. Потому что я в итоге горжусь обоими — и книгами Толстого, и картинами Герасимова.

И фильм этот учит главному: как надо жить и на кого стараться хотя бы отчасти быть похожим, в своих мыслях, делах. Картина о Толстом становится — вольно или невольно — картиной о Герасимове. Потому что за плечами у нас должны быть просмотрены его «У озера», «Журналист», «Юность Петра» и «Лев Толстой». Но нам бы хоть «Войну и мир» прочитать, куда уж до советского кинематографа…

Фильм Сергея Герасимова «Лев Толстой» — один из самых выдающихся отечественных фильмов. И тем более обидно, что он, действительно, не оставил следа в массовом сознании — и не только в те, предперестроечные, годы, когда был создан, но и позже, вплоть до сегодняшнего дня.

Те, кто знает и любит творчество Толстого, конечно же, отметили, с какой тщательностью и любовью создатели фильма отнеслись к каждой мелочи: достоверно во всех деталях отражены не только все внешние стороны быта, но и со скрупулёзной точностью — также все события, реплики действующих лиц и даже жесты (к примеру, его последние слова и предсмертные движения руки писателя на одеяле и др.; интересующиеся могут свериться по хроникам и мемуарам). А главное — сама формо-идея фильма выражена на той высокой философской ноте, которая соизмерима с вершинами духа самого нашего гениального русского писателя, мыслителя и проповедника.

Поражает и та достоверность, с которой созданы нашими удивительными Сергеем Герасимовым и Тамарой Макаровой сами образы Толстого и Софьи Андреевны. Лучше, кажется, и не сыграть, не исполнить. Как всегда, неподражаем Алексей Петренко; выше всяких похвал образы современников Толстого, созданные и другими артистами. Правда, лично меня не очень убедил Николай Ерёменко, создавший образ пианиста Гольденвейзера: какой-то получился слащавый, позёр, отвлекающий на себя внимание от основной мысли этого удивительно мудрого фильма.

А мысль эту постигать надо, если мы хотим быть хоть на капельку добрее и жить хотя бы чуть-чуть умнее. Только для этого надо научиться прислушиваться в первую очередь к великому старцу, а не к «новым русским бабкам».