Торговец смертью (1971)

Клаус Кински играл главные роли в трёх видах фильмов: очень плохих, хороших и у Вернера Херцога. Артист неоднократно озвучивал свои приоритеты по выбору новых проектов, основным из которым был «время съемок поменьше, гонорар — побольше», став чуть ли не рекордсменом по количеству отказов столпам мирового кинематографа. Клаус отказывался сниматься в том, что не подходило под его требования, отказывался поступаться даже минимумом творческой свободы на съемочной площадке, большую часть своей карьеры потратив на откровенно низкосортное кино. К 1971 с Джанни Гарко они уже пересекались: в первом фильме из приключенческого цикла о Сартане и в второсортном опусе про Вторую мировую войну «Пятеро из ада». Откровенно говоря, фильм «Торговец смертью» по своему качеству недалеко ушел от последнего совместного проекта артистов, но в «Пятеро из ада» хотя бы жанр, с трудом, но угадывался, а в этом проекте дела обстоят куда более хуже. И дело тут даже не в том, что режиссер Лоренцо Джичча Палли смешал в одном котле четыре совершенно разных жанра, а в том, что не сумел в своем фильме довести до совершенства ни один из них.

Таинственный душегуб, лицо которого не показывают, убивает отвратительно переигрывающую пухленькую мексиканку — это джалло. Бандиты в масках пытаются ограбить казино в деревушке, устроив перестрелку, во время которой можно не напрягаясь заметить, что пистолеты у них бутафорские и стреляют петардами — это спагетти вестерн. По подозрению в ограблении задерживают героя Клауса Кински и показательно судят — это судебная драма. Искрометные шутки, вроде: «Вы можете описать грабителей? Да, они были в масках», должны бы привносить в кино комедийные черты. Но не удается, честно. Все вышеописанное умещается в первые 10 минут, после чего начинается невероятно бессодержательные походы от дома к дому до самой «неожиданной» развязки. Впору цитировать слова героя Джона Клиза из монтипайтоновского скетча про бухгалтера-укротителя львов: «Наши эксперты выяснили, что Вы ужасно скучный. Просто невероятно скучный и без воображения, мягкотелый и без чувства юмора». Каждая из жанровых линий существует отдельно от других, вот и становится даже несколько неловко наблюдать за безобразными пируэтами, вроде нокаутирования японца по методу «Индиана Джонс против виртуозно владеющего мечом асасина», за судебной драмой, смятой и покореженной нелепостью и примитивностью диалогов, за те две перестрелки, которые таковыми и назвать-то стыдно, за мерзкий монтаж, назойливую мелодию, звучащую весь фильм. А Клаус Кински… Ну, он получил за фильм гонорар, не сделав при этом ничего. Истину говорю, он даже не старался что-то изобразить, чего в других его проектах из разряда «посредственные» я раньше не наблюдал. Что в «И сказал Господь Каину», что в «Пятеро из ада», что в «Стреляй в живых и молись за мертвых» он явственно выделялся, полностью исключая любые претензии к себе. Здесь же Клауса словно подменили на какую-то блеклую копию себя, настолько невзрачным и серым выглядит его персонаж. И если Гарко из фильма в фильм играл очередную копию Сартаны, то такая халтура от Кински становится неприятным сюрпризом. Деньги не пахнут, а вот фильмы подобного рода резковатый запах низкосортности издают. Как бы ни старался, но из плена безвкусной фарсовости «Торговец смертью» выйти так и не может, философия его замыкается на уровне локальной вседозволенности больного человека, а идеи сводятся к… Да ни к чему они не сводится, незачем заниматься поиском сов там, где их нет.

2 из 10