Олеся (1971)

Сложно найти в раннем творчестве Куприна вещь более заметную и очаровательную, чем «Олеся». Сюжет не отличается оригинальностью: молодой «паныч», приехав в глухие места, знакомится с местной «ведьмакой» — красавицей девушкой. Она живёт в лесу вместе с бабкой, чурается местных. Разумеется, между молодыми людьми возникает чувство. В повести остро звучит социальный подтекст: косность и тупое суеверие полесских аборигенов, их желание свалить все свои неудачи на некие тёмные силы, т. е. на вышеупомянутых «колдуний», не приводит ни к чему хорошему. Но не это, конечно, главное. Куприну удалось создать умопомрачительной мощи женский образ — само воплощение совершенной любви. Образ этот нарочно фантастичен, но чувство, возникающее между слабохарактерным мечтателем-барином и таинственной лесной девой, описано во всей своей расцветающей силе, во всех подробностях и с точностью натуралиста. Что делает небольшую по размерам повесть своего рода эталоном — разумеется, одним из — кристально чистой духовной близости.

Советская постановка Бориса Ивченко замечательна в своей простоте. Без излишеств и изощрений, никого не желая удивить или шокировать — не принято это тогда было! — среди заболоченных берёзовых рощ белорусского Полесья разыгрывается содержание повести. Аккуратно, близко к тексту, стараясь не расплескать ни капли авторского замысла. Арсенал оператора небогат, но эффективен. Естественные декорации — праздник: весенний лес, просыпаясь, радуется солнышку. Стоят красавицы-берёзки, мокнут в талой воде. Ну вот в кадр вторгается паныч, сам по пояс в воде. «Ярмола-а!» — кличет он своего слугу. И вскоре ни с чем покидает пространство кадра, оставив рощу наедине с собой. Природа медитативна, она торжествует. Суетливые людишки-охотники теряются на её фоне, и лишь Олеся, эта лесная хозяйка, скачет по оврагам, лазает по деревьям, приручает осиротевших зябликов — своя в этом мире. В тексте Куприна описания природы терялись: не ими силён автор. Фильму же ничего не оставалось как развернуть её во всём великолепии, сделать даже не действующим лицом — тканью истории. Лишь малая часть экранного времени отведена затхлым избушкам, где пьяный Ярмола играет на пиле что-то заунывное. Это безысходный мир местных, здесь нет любви. Чтобы испытать её, нужно заблудиться среди одноликих деревьев, отыскать неведомую избушку, практически на курьих ножках, познакомиться с нелюдимой бабулей. Чудо вот-вот случится.

Актёры — ещё одно богатство этой ленты. С такими исполнителями каждый крупный план лица — а здесь их очень много — становится великим удовольствием. Надо видеть глаза с прищуром Брондукова-Ярмолы, полные исконно русской тоски, словно говорящие: «всё понимаю! но ничего не могу сделать…» Заслуживают упоминания и востроглазая «бабуся» Мануйлиха, и сам паныч: добрый, но слабый. Но всё мгновенно меркнет, отходит на второй план, когда на экране в очередной раз появляется Олеся. Куприн описывает её внешность как ни на что не похожую красоту, которую «нельзя позабыть и трудно описать», «глаза с неуловимым оттенком лукавства, властности и наивности». И сложно представить кого-то, более подходящего на эту роль, чем Людмила Чурсина. Да, ей чуть больше двадцати пяти, и глаза её не тёмные, а голубые, и волосы тоже не тёмные, а светлые, и вообще, цвет их почему-то меняется от сцены к сцене, и откуда взялись в глухом лесу конца 19-го века тени для век и другая косметика — тоже непонятно, но все эти мелочи можно и нужно простить, когда схвачено главное. Олеся не просто прекрасна — её чистота тождественна природе, она очень органична в естественных декорациях. На фоне зелени травы и стрекотания кузнечиков она — словно лесная нимфа, олицетворение журчания ручья, роста деревьев; её широкое лицо с ровными чертами, надломленные брови, своевольный изгиб губ, рыжие локоны — не человеческое, оно словно возвышается над нами. И, конечно, наблюдая это божественное создание, пребываешь в абсолютной уверенности, что его любовь — высший дар, который только может снизойти человеку.

Бережно перенеся повесть на экран, создатели фильма, сами того не желая, направили её в немного другое русло. Александр Иванович Куприн исследовал внутренний мир своих героев непосредственным погружением, подробным описанием чувств. Кино, располагающее другими средствами изобразительности, пошло по иному пути — сокровенные чувства были переданы через визуальные образы. Чистота любви — это прозрачность талой весенней воды, всепроникающие лучи солнца. Фильм увеличивает масштаб философии, заставляет смотреть на историю с гораздо большей высоты. Но издержки неизбежны: с такой высоты становятся неразличимы тончайшие детали переживаний, химия отношений любящих душ. Всю полноту источника передать не удалось, да это и невозможно было это сделать. Ведь каждому — своё.

Разлука для любви, как ветер для огня — маленькую любовь она тушит, а большую раздувает еще сильнее.

«Олеся»… знаете, я слышала о таком произведении Куприна, и, если бы не его шикарнейший «Гранатовый браслет», то я его так бы и не прочитала… я ждала чего-то обычного — а получила нереальность, невесомость, получила любовь.

Когда я читала «Олесю», то в уме рисовался какой-то образ и самой девушки, и бабушки, и главного героя, и Ермолы.. всех-всех. И только первый раз я увидела актеров, которые полностью подошли под мои мысли. Я видела именно такую Олесю. Именно такую бабушку, такого Ивана, Ермолу. И в этом заключалась вся фишка — я видела то, что хотела увидеть.

Эта история пронзает вашу душу, как стрела Купидона. Она разорвала мои чувства на две половинки, оставила шрам и заставила плакать. Это история невероятной любви, чистой и искренней, такой, какую хочется видеть каждый день. Это история про ведьму, которую не приняли. Про молодую девушку, про которую забыли, и не помнили, что она, вообще-то, тоже человек. Я смотрела фильм, я испытывала те же чувства, что и при прочтении книги. Сценарий написан очень близко к Куприну, очень многие фразы — цитаты, и это прекрасно.

Смотря такие фильмы, как «Олеся», ты начинаешь задумываться о своей жизни, о любви, о том, как могло так произойти, что люди, казавшиеся великим творением Бога, превратились в животных, готовых истерзать и убить лишь за их неправильное видение мира…

Людмила Чурсина просто великолепна. Шикарная Олеся. Я даже никого другого на ее месте представить не могу. Она вжилась в роль этой ведьмы, она передала все ее чувства и эмоции. Когда я смотрела на нее, то забывала, что это фильм, и перед ее лицом, на котором блестят слезы — стоит камера. Невероятный легкий образ красивой интересной девушки вышел у нее великолепным сложным многосторонним произведением искусства.

Лев Перфилов тоже мне понравился. Я даже молчанию его верила. Этот фильм отличается изысканно подобранными актерами, которые невероятно точно передали нам образы Купринских героев.

Фильм просто потрясает. До сих пор не могу отойти. Смотрите и учитесь, нынешние режиссеры России 21 века — вот, как надо снимать!

Эта картина — мировой шедевр. Прежде всего я хочу сказать о природе, нет слов, одни эмоции и восхищение, чтобы передать все впечатление. Этот заболоченный лес, небо, воздух — все узнаваемо и чувственно. Никаких спецэффектов, никаких, все естественно и живо, играют порой не актёры, а взгляды, все подчинено общей идее — передать настроение влюблённости и страдания. Это фильм из ряда тех, смотря которые кажется, что снимает все происходящее скрытая видеокамера.

Людмила Чурсина! Как угадан образ! В простеньких одеждах она лесная царевна! Я не очень люблю Украину, но обычаи села показаны мастерски. Все снято в меру, никакого перебора ни в чём. А какая мощная детализация: взгляды, бусы, падающий в воду, горсть земли в руках измученной Олеси, тонкое звучание пилы — символ такой же тонкой любви и жизни. Спасибо всем за такой фильм.