Сад наслаждений (1970)

Наверно, название ассоциировано с картиной Босха Сад земных наслаждений, а по сути это — сад воспоминаний. Именно с их помощью пытаются вернуть к жизни главного героя, потерявшего память после автокатастрофы. Сейчас он, сидящий в инвалидном кресле, — только бледная тень прежнего, огромные глаза во весь экран — тревожные и бессмысленные одновременно. Домочадцы пытаются восстановить впечатления, которые герой получил в своей жизни, они «моделируют» ситуацию начиная с пятилетнего возраста (детские страхи героя), проносят его через момент причастия (когда в церковь врываются какие-то повстанцы), имитируют сцену охоты, когда горлицу привязывают за веревочку и исход этой охоты предрешен… Из реальных новых впечатлений врывается только любовница героя — молодая, яркая и сногсшибательная, именно с ней герой попал в катастрофу, но ей повезло больше…

Доходит дело и до прежней работы героя — компания, в которую он, благодаря своим идеям, вдохнул жизнь, собирает совет, чтобы решить — что делать с ним, неадекватным, мусолящим старые речи. Ему остается только семья, дом, или то, что от него осталось, поскольку дети выросли и смотрят в другую сторону, не собираясь заморачиваться с отцом, а сын так даже откровенно агрессивен… Только жена сохраняет обет верности, который давала у алтаря… В этом фильме увидела только один многократно трактуемый «вызов» — как отдавать долги родителям и надо ли вообще. Но мало ли таких фильмов!

Каким образом искусство Карлоса Сауры возвышает его над другими. Ответ один — потому что это искусство. Стиль, выработанный не без влияния Феллини, Бергмана, Тарковского, так мне показалось. Потому что тут бездна фантазии, какие-то духовные раскопки и отстраненная сверхэстетичность — все это есть. Фильм не имеет финала. Нельзя же всерьез применить к себе картину, сложившуюся в воспаленном мозгу героя. Или, во всяком случае, не хочется…

10 из 10

«Пусть делают что угодно с моим телом, только не трогают мою голову!» — думает Антонио, постепенно восстанавливающий способность к движению, речь и память после аварии. Но именно голова Антонио интересует его семью — отца, жену, детей, поскольку там, в его голове, номера банковских счетов, тайны коммерческих переговоров, шифр от сейфа. Чтобы пробудить нужные воспоминания в этой «золотой» голове, семья под руководством отца, с помощью наемных «персонажей», медсестры, бывшей содержанки, разыгрывает перед Антонио сцены из его детства и символические картины. Цель отчасти абсурдных постановок — заставить Антонио играть прежнюю роль «железного» промышленника. Но спектакли пробуждают совсем другие воспоминания — воспоминания о радостях земных. И Антонио отчаянно защищается, чтобы не выдать то, что происходит у него в голове. «Пусть не трогают мою голову!» — говорит он.

В центре знаменитой картины Босха «Сад земных наслаждений» стоит фонтан, который Саура отождествляет в своем фильме с построенными позднее королевскими фонтанами Аранхуэса. Это иронический фон драмы. Фонтаны Аранхуэса ассоциируются не только с музыкой Альбениса, звучащей в фильме, но и с масштабной деятельностью, результат которой — минутное удовольствие. Известные слова: «Обошлись мне эти фонтаны в пять миллионов, а забавляли всего пять минут», — сказал Филипп V про аранхуэсские фонтаны. Похоже, именно 5 минут удовольствия и были сокровищем памяти Антонио, в прошлом — энергичного промышленника и дельца. И хотя сопоставление красоты Аранхуэса с уродством фабрики делает такое сравнение ироническим, очевидно, что автор говорит о тщете прежней жизни главного персонажа, о скоротечности земной радости.

Скрывающий — вплоть до попытки утопить жену — свои мысли Антонио не может не напомнить о главной героине бергмановской «Персоны». Бергмановская актриса не хочет играть, не хочет говорить. Фильм Сауры — это показанный нам театр в театре, персонажи фильма ставят свои спектакли, целью которых должен стать еще один театральный выход, самого Антонио. Зал и сцена постоянно обращаются друг в друга, напоминая, что и зал наполнен «персонами», что этимологически значит — «масками». Это любимый прием Сауры. Попутно мы видим, что отношения в семье наполнены отчужденностью и злостью. И это подводит нас к финальной сцене, где звучит, наконец, фраза, которую Антонио пытался сказать, как только начал говорить: «Пусть только не трогают мою голову!» — и где на инвалидных колясках в своеобразном танце двигаются все ближние Антонио.

8 из 10