Сальто (1965)

Молодой человек в черной кожаной куртке и темных роговых очках, словно спасаясь от преследования, прыгает на ходу с поезда и пробирается в тихий, спящий городок. Стучится в дом, просит называть себя то Ковальским, то Малиновским, уверяет, что когда-то жил в комнате на верху. Хозяин не прочь оставить незнакомца на ночь. Но так получается, что молодой человек задерживается в городке гораздо дольше. Он очень много говорит и разным людям — разное. То он ищет клад, то занимается исцелением, то предсказывает будущее. Народ взбудоражен, не зная, как относиться к приезжему. При этом, сам Ковальский-Малиновский постоянно страдает от галлюцинации (воспоминания?): появляется патруль, зачитывает приговор и открывает огонь на поражение.

Кто этот человек? Почему жители городка сами подобны теням, что особенно четко видно в жутковатом танце в местном клубе под оркестр, которому только на похоронах и играть бы. И откуда вдруг появляется жена Ковальского-Малиновского, способная рассказать правду о своем муже. И правду ли? «Но я-то знаю, что если кто-то был всем, значит, он был ничем. Ведь я тоже хотел быть каждым и, в конце концов, стал никем», — записал в своем литературном дневнике режиссер Тадеуш Конвицкий.

Фильм полон этических, культурных и интеллектуальных противоречий. История сбивает с толку любого, кто начинает искать рациональное зерно. А от натурных съемок веет театральной сценой. Главный герой бежит от действительности, от себя, от страхов времен войны, от угрызений совести. Что же он ищет? Может быть, утерянные в военное время корни? Увы: многие из тех, кто выжил на войне, вряд ли избавятся от чувства вины.

Говорят, Мартин Скорсезе назвал «Сальто» одним из шедевров польского кинематографа. А сюрреалист Ален Роб-Грийе в 1968 году снял фильм «Человек, который лжет» с подобным сюжетом, но на французскую тематику.

7 из 10

Фильм «Сальто» польского режиссера Тадеуша Конвицкого, появился на волне увлечения фрейдо-марксизмом, и является почти дословной экранизацией страстей Христовых, написанных с позиции сатаны, который как известно был падшим ангелом. Герой, Збигнева Цибульского, это Мачек из «Пепла и Алмаза»(та же кожаная куртка и черные очки), сбежал из Ада и вот теперь за ним гонятся, то ли воины Армии Крайовой, то ли Эсэсовцы.(ибо и тем и другим уготовано место Церберов Ада). Основной феномен галлюцинации, как это описано в фундаментальном труде Жиля Делёза и Феликса Гваттари « Анти-Эдип» -я вижу, я слышу(а герой видит преследователей, но не слышит их, лишь только щелканье затворов оружия) и основной феномен безумия-я думаю- уже предполагают -я чувствую- на подсознательном уровне.

«Мы написали „Анти-Эдипа“ вдвоем. Поскольку каждого из нас — несколько, то была нас целая толпа» (Жиль Делёза и Феликс Гваттари).

Целой толпой осознает себя и герой Цибульского, он для одних Малиновский для других Ковальский, а для третьих враль и обманщик. Ангел, пророк и лжепророк одновременно.

Тадеуш Конвицкий, не смотря на весьма условное действие, отказался от таких понятий, как структура, символическое или означающее. Все можно прочитать и трактовать двойственно, но где подлинное и ложное, не удается распознать, не только герою, но и зрителям. Сальто — это и кувырок через голову, и это танец, через которую грешный Христос, пытается освободить то ли людей, то ли «тени людей» или их высвобожденные желания и пороки. Жак Лакан ставил особый акцент на неизбежности паранойи в связи с иллюзорными характером собственного я и личности. Личность Ковальского-Малиновского ничего общего не имеет с его собственным Я. Для героя Сальто (а также его автора Тедеуша Конвицкого) шизофрения — возможность бегства от паранойяльной диктатуры. Шизоанализ — один из признаков революции. Впрочем до революции было еще три года. И Тадеуш Конвицкий еще не мог читать Жиль Делёза и Феликс Гваттари.

8 из 10