Добыча для тени (1961)

«Добыча для тени» — работа Астрюка по его же собственному оригинальному сценарию, в разработке которого принимала участие Ф. Саган, что весьма ощутимо сказалось на стиле и общем настроении фильма, именно под впечатлением от ее прозы Астрюк, видимо, и создавал ленту. Тем не менее, пониженный уровень драматизма, телевизионная эстетика, проявляющаяся в обилии статичных средних планов, избыточность текста — все это делает структуру картины дряблой и лишенной той вдохновенной поэтичности, которая отличала «Жизнь».

Терзания героини между мужем и любовником выглядит как-то смехотворно, без трагического надрыва опустошенных страстями персонажей Антониони или Трюффо. История кино знает множество чрезвычайно напряженных сцен, передающих амурные страдания, но почти все они протекают либо в молчании, либо в истерике. Вербализация на экране переживаний любовного характера, как правило, упрощает и опошляет их. Случаи грамотно построенных и сыгранных словесных любовных драм единичны («Мамочка и девка» Эсташа — один из них).

Кроме того, поведение героев «Добычи для тени» как-то мелкобуржуазно, отмечено печатью изнеженного самолюбования, мазохистского самокопания. Лишь игра Жирардо несколько искупает многочисленные недостатки ленты (остальные актеры выглядят безжизненными статистами на ее фоне), образ, создаваемый ей идеально вписывается в контекст прозы Саган, которая тиражирует одну и ту же отмеченную автобиографическими чертами героиню из книги в книгу. Жирардо делает ее изломанной, неуверенной в себе, нуждающейся в мужчинах и одновременно разочарованной в них интеллектуалкой.

Многочисленные фобии делают ее жизнь невыносимой, невротичность в соединении с эгоизмом и собственным желанием удержать мимолетное — базовые характеристики внутреннего состояния современных эмансипированных женщин. Они на своем опыте постоянно переживают трагическую ситуацию утончения межчеловеческих связей, страдают от последствий сексуальной революции, которая узаконила случайность и высмеяла моногамное постоянство. Женщина в большей степени чем мужчина нуждается в прочных связях с другими, страдая, когда они рвутся или становятся хрупкими. Жирардо делает свою героиню порывистой, нервной, импульсивной, испытывающей колоссальный стресс от дополнительных обязательств, которые взвалила на ее плечи эмансипация.

Несмотря на однообразность повествования, изобилующие эгоистическим самокопанием диалоги, общую беспомощность режиссуры, не способной увязать разрозненные структурные элементы в лаконичное целое, фильм представляет собой интересный социальный документ, регистрирующий усиление отчужденности между полами в эпоху еще только начинающейся сексуальной революции. Прозу Саган и фильм Астрюка, ей вдохновленный, в этом смысле можно воспринимать как пророчество грядущих бед.