Рейтинг фильма | |
Кинопоиск | 7.3 |
IMDb | 7.2 |
Дополнительные данные | |
оригинальное название: |
Салемские колдуньи |
английское название: |
Les sorcières de Salem |
год: | 1957 |
страны: |
Франция,
Германия (ГДР)
|
слоган: | «The American Premiere of a Major Triumph of the French Cinema!» |
режиссер: | Раймон Руло |
сценаристы: | Марсель Эме, Жан-Поль Сартр, Артур Миллер |
продюсеры: | Раймон Бордери, Рене Безар, Пьер Кабо |
видеооператор: | Клод Ренуар |
композиторы: | Жорж Орик, Ханс Эйслер |
художники: | Рене Мулар, Лила Де Нобили, Лидия Фиге, Артур Гюнтер |
монтаж: | Маргарит Ренуар |
жанры: | драма, история |
Поделиться
|
|
Дата выхода | |
Мировая премьера: | 26 апреля 1957 г. |
Дополнительная информация | |
Возраст: | не указано |
Длительность: | 2 ч 25 мин |
В 1943 году Дрейер снял свой фильм о ведьмах «День гнева». Удивительно, как изменилась интонация датского кино относительно ведьминской темы! В старой немой трагикомедии Кристенсена 20-ых годов процессы над колдуньями были поданы как причудливая фантастика, страшновато-забавная в цивилизованное время, время революции в психиатрии, когда истерией и сомнамбулизмом так легко объяснить чертей и одержимость, что и продемонстрировано в конце фильма Кристенсена. Но лаконично-патетический, мрачный дрейеровский фильм повествует о ведьмах серьезно, словно из глубины веков. Обвиненные в колдовстве — жертвы, ничуть не комичные, и «день гнева» настигает их судей еще при жизни, а что потом? И вот фильм Раймона Руло подхватывает дрейеровскую серьезность и патетичность в трактовке темы, трагичность, которой «Салемские колдуньи» во многом, вероятно, обязаны и создателям сценария — Артуру Миллеру и Жану-Полю Сартру. Людям, как известно, небезразличным к европейским событиям 30—40-ых годов. То, что лишь угадывалось в иносказании Дрейера, рельефнее выступило на поверхность у Руло, благодаря, конечно, дуэту Ива Монтана и Симоны Синьоре, в котором экспансивности Монтана соответствует строгость и линеарность игры Синьоре.
И Дрейер, и Руло, конечно, были обеспокоены не столько историческими «ведьмами», которых только и знал Кристенсен, сколько беспомощностью человека перед злом, исходящим от других людей, злом и равнодушием, которое так хорошо умеет притвориться беспристрастностью, спрятаться за иллюзию своей правоты. Объяснять надо было уже не «истерию» обвиняемых, а то, что собой представляли обвинители и палачи. Конечно, «День гнева» и «Салемские колдуньи» — фильмы, в которых режиссеры попытались сказать о том, о чем было еще очень трудно говорить без аллегорий, и в 43-ем, и в 57-ом. Обретенный опыт массового истребления, доносов, клеветы, приговоров невинным, жестокости и подлости зашкаливал. Художественного языка для этого опыта просто еще не было. Казалось бы — снимай по свежим следам, снимай о том, что происходило рядом с тобой, почти на твоих глазах. Но культура устроена не так просто. Ничто не приходит туда с улицы. Выразить новый и небывалый опыт на языке культуры — значит, обновить, переосмыслить уже что-то, в языке культуры содержащееся. Неслучайно участник Сопротивления Камю, для которого было вроде бы несложно рассказать о пережитом, поведал о нем в двух аллегориях — «Чуме» и «Калигуле».
Уже позже кинематограф сумел сказать об этом опыте почти документалистски — в фильмах «Человек в стеклянной будке», «Добрый вечер, господин Валленберг» и многих других. Валленберг существовал, как прототипом «человека в стеклянной будке» был в некоторой степени не менее реальный Эйхман. Но в 57-ом году зритель очень хорошо понимал, к чему затеяно повествование о не менее реальных салемских «колдуньях». И если Дрейер снял тяжелую психологическую драму-притчу о зле и страхе, религиозную притчу, то рассказ у Руло менее абстрактен. Обвинения, которые обрушены на головы героев «Салемских колдуний» — бред, клевета, позор для судей. Режиссер намеренно отказался от амбивалентности, сосредоточив внимание на случайных жертвах, на почти мелодраматической интриге, вплетенной в канву салемского процесса. И все же это фильм о судьях. Потому что страдания жертв и дьявольская решимость судей требуют объяснения — как это могло произойти, что бредням «одержимых» девушек, то и дело готовых отказаться от своих свидетельств, так настойчиво верили, так желали поверить. Режиссер показывает в действии бескомпромиссную идеологию — в буквальном смысле, жестокое христианство пуритан 17 века и их своеобразно понимаемую заботу об обществе, в иносказательным смысле — более современные идеологии, оправдывающие ложь и насилие, оплевывание и подавление личности во имя неких целей, которые, разумеется, всегда «святы».
8 из 10
14 мая 2015
Если немного задуматься, то в числе современных аналогов этой ленты я бы назвал «Охоту» Томаса Винтерберга. В обоих фильмах, мужчина безосновательно подвергается надуманным обвинениям. Основания и времена, равно как и наказание — разные. Но если посмотреть по сути, то проблема одинаковая.
Героя Маддса Миккельсена обвиняют в педофилии, а Ива Монтана — в пособничестве темным силам. А когда он спорит, так и жену еще привлекают. Да так, что инквизиторам становится более интересной именно жена. Ведьма, ведь. А обвинитель — молодая девушка, безумно влюбленная в Ива Монтана, и находящаяся на грани помешательства.
Так что, звездной паре Ива Монтана и Симоны Синьоре тут есть что играть. Не случайно постановщик сместит акценты в сторону вопросов супружества, нежели процесса над ведьмами. Она показывает образ терпеливой, верной и принимающей все невзгоды жены, а он — привлекательного и немного простоватого мужчины. В силу некоторой поверхностности фильма — беллетристика все же, пусть и трагическая, значимость ролей немного смазывается. Но сыграли хорошо. К тому же, для боровшейся всю жизнь с лишним весом Синьоре, похоже это был последний фильм, когда ее еще нельзя было назвать «окончательно располневшей». Есть тут у нее, такое изысканное, простоватое очарование — уверен, ее личная проработка, так как слишком уж разной она представала в картинах той поры.
6 из 10
14 сентября 2013