Страх в ночи (1947)

Хрупкий большеглазый юноша просыпается в номере дешёвого отеля. Только что он был в совсем другой комнате, казавшейся бесконечной из-за дверей-зеркал. Истошно кричала молодая женщина. Он убил человека и спрятал тело в шкаф. Как хорошо, что это был всего лишь сон! Но откуда на его запястье чужая кровь? И что это за ключ в кармане пиджака?

Человека обвиняют в преступлении, которого он не совершал — или всё-таки совершил? — классический сюжет из арсенала Альфреда Хичкока. С той лишь разницей, что непостижимые, на первый взгляд, события находят у мэтра рациональное объяснение. При всех своих фобиях и откровенной паранойе Хич твёрдо стоит обеими ногами на земле. Сверхъестественное ему не интересно. Мама Нормана Бейтса не покинет своё кресло, «Заворожённый» опирается на психоанализ, и даже в «Птицах» главная задача режиссёра — всего лишь напугать несчастных зрителей, но никак не объяснить мотивы чаек, ворон и прочих пернатых.

Голливуд, особенно ранний, такие кульбиты позволял себе редко. Публике обещали чудеса — она их и получала: Колин Клайв сшивал из кусков мёртвой плоти Бориса Карлоффа, Х. Б. Уорнер изгонял душу убийцы, подселившуюся в тело Кэрол Ломбард («Сверхъестественное», 1933). Сумасшедшие учёные правили бал. А были ещё ясновидящие и гипнотизёры.

Интереснейшая тема, великие артисты! Гипнотизёры и провидцы — два полюса одного дара. Единственное, что их объединяет — природа этого дара неясна ни зрителям, ни самим героям.

Надо сказать, по числу посвящённых им фильмов ясновидящие Старого Голливуда уступают гипнотизёрам. Но если те были персонажами второго плана, то провидцы — центральными героями, вокруг которых выстраивался сюжет. И Клод Рейнс («Ясновидящий», 1935), и Эдвард Дж. Робинсон («У ночи тысяча глаз», 1948) — шарлатаны, морочащие голову почтенной публике. Дар проявляется у них внезапно, под влиянием встречи с третьим лицом, и приносит одни страдания. Голливудские провидцы — прямые наследники Кассандры, чьим пророчествам не верил никто. Тем не менее, вместе с даром к ним приходит осознание своей ответственности и потребность помогать другим — даже ценой собственной жизни, как в случае с героем Робинсона.

В отличие от ясновидящих, гипнотизёры демонстрируют свои возможности с самого начала, преследуя при этом личные интересы и манипулируя окружающими. Альтруизм им незнаком. И если провидцев можно назвать созидателями, то гипнотизёры — безусловное зло, разрушающее всё на своём пути.

В фильме «Страх в ночи» оно даёт о себе знать почти случайно. И зрителю остаётся только удивляться: мы не увидим демонизма Джона Бэрримора («Свенгали», 1931) или аффектацию Герберта Лома («Тёмная башня», 1943), не почувствуем отвращение, как в случае с Луи Кэлхерном («Человек с двумя лицами», 1934), не испытаем невольный восторг, который вызывал Хосе Феррер («Водоворот», 1949). Зло, созданное фантазией Корнелла Вулрича и Максвелла Шейна, поражает своей обыденностью. А это значит, что опасность может подстерегать где угодно.

Обезличенность зла — один из главных плюсов фильма. Атмосфера непреходящего ужаса поглощает героя, а вместе с ним и зрителя. Обычный обыватель попадает в какое-то кошмарное зазеркалье, выбраться из которого нет никакой возможности. Вот он, нуар во всей своей кровожадной красе: клаустрофобно-камерное пространство, маленький человек перед лицом несправедливости и разливающийся по кадру, разъедающий душу страх.

Но самое интересное, что условное Добро в этом фильме так же обезличено, как и Зло. Винсент Грейсон — ничем не выдающийся кассир в банке, случайный человек, выхваченный из толпы. Примечательным его делает наше знание о дальнейшей судьбе актёра. Через семнадцать лет хрупкий большеглазый юноша наденет форму Звёздного Флота — и станет Леонардом Горацио МакКоем, любимым доктором миллионов поклонников сериала «Стар Трек».

При всех его достоинствах именно дебют ДеФореста Келли обеспечивает «Страху» место среди 250 лучших нуаров. И дело не только в магии ещё не созданного образа. Сюжет у Шейна куда важнее отдельных ролей, но обаятельный молодой актёр воплощает героя, с которым легко себя ассоциировать. Винс Грейсон с его страхами и незащищённостью перед Злом — такой же, как каждый из нас. И, в конечном счёте, ему удаётся выйти победителем. А значит, справедливость всё-таки существует.

8 из 10