Две миссис Кэрролл (1947)

«Отпустите этого кита! Сегодня я так счастлив, что не хочу обижать даже рыб»…

У мистера Кэрролла и его прелестной спутницы сегодня чудесный юбилей — две недели с тех пор, как они познакомились. Но их идиллию на берегу реки нарушает не толко внезапный дождь, но и выпавшее из кармана героя письмо, которое удостоверяет, что у него есть жена. Возмущённая героиня не склонна продолжать такие отношения…

Возможно, и не такой захватывающий фильм, как хичкоковские или же самые прекрасные нуары, но атмосфера острая и напряжённая.

Актёрский состав превосходен. Хамфри Богарт, Барбара Стэнвик, играющая тут, вопреки обыкновению, отнюдь не коварную и склочную героиню. И интригует дочка Кэрролла, девочка, взрослая не по годам. Так взвешенно и трезво постигать людей, их взаимоотношения! Изумительны интерьеры, искусна работа оператора, изысканно красивы ракурсы, с которых всё снято. Костюмами занималась Эдит Хэд, так что они также пленительны. И является ли эштонский грабитель йоркширским душителем, зрители тоже непременно узнают!

Крутых парней, блуждающих по глухим окраинам больших городов в попытках распутать замысловатые преступные истории, пока еще не смыл проливной дождь переменчивой моды. Но на смену находчивым частным детективам и загнанным в угол гангстерам уже спешат психи-одиночки — основные персонажи третьей фазы развития нуара как жанра. Именно про такого одержимого снял своё кино Питер Годфри. Однако «Две миссис Кэрролл», обладая многими типичными чертами «черных фильмов», ближе, скорее, к хичкоковским триллерам, приправленным мелодраматичностью, нежели к криминальным детективам.

Картина, не лишенная недостатков, основным из которых является практически полное отсутствие интриги в духе «садовника-убийцы», интересна, прежде всего, актерским тандемом Барбары Стэнвик и Хамфри Богарта, полностью сменившими свои амплуа. Роковая красотка Филлис Дитрихсон из «Двойной страховки» превратилась в бедную овечку Салли Мортон, а брутальный частный сыщик перестал коллекционировать блондинок и винные бутылки и встал за мольберт со стаканом сдобренного медикаментами молока, не сумев, впрочем, избавиться от характерной фетровой шляпы и вечно дымящейся сигареты. Очарования картине придают также искусно прописанные второстепенные персонажи, привносящие статусным разнообразием необходимую мягкость в атмосферу триллера: ангелоподобная лишенная инфантильности дочка Джеффри Кэрролла, чопорная экономка, доставшаяся Салли вместе с особняком в предместье Лондона, влюбленный растяпа-адвокат, незадачливый аптекарь, решивший окупить проигрыши на скачках неумелым шантажом… И, конечно, самоуверенная Сесиль Лейтам, со словесного бретерства начавшая свой путь к сердцу чудаковатого художника.

Любому творческому человеку необходимо вдохновение, одним из лучших источников которого для представителей сильного пола, несомненно, являются женщины. Прекрасные дамы прекрасно об этом знают и беззастенчиво пользуются, забывая о том, что истинному творцу необходимо разнообразие. Сегодня его увлекает невинная кротость, и легкими штрихами он создает на бумаге романтично-невесомый образ, но завтра живописец может прельститься дерзостью сверкающей паетками стервы, которая приведет его в ярость и заставит выплеснуть агрессию на холст. Искусство требует жертв, первой из которых может стать рассудок и психическое равновесие. Но и это еще не предел: плотоядное вдохновение и творческий экстаз заставляют одних отрезать себе мочку уха и написать потом автопортрет, а других вполне могут подтолкнуть к убийству. Не только животворящая сила любви, но и мистическое таинство смерти может стать хорошим стимулятором для создания нетленного шедевра.

Обладая интересной неразработанной в кино идеей взаимозависимости безумия и гениальности, Питер Годфри не смог удивить крутыми сюжетными виражами или неожиданным финалом. Но, как это ни странно, фильм, действие которого развивается поступательно и неспешно, держит в напряжении при помощи умелого нагнетания тревожной атмосферы. Залитые солнцем шотландские ландшафты незаметно сменяются лондонскими городскими пейзажами, наполненными унынием непрекращающихся дождей. Прекрасные розы в саду увядают, подобно их хозяйке, и округа оглашается тревожным звоном колоколов. Ироничные диалоги, отсылающие к легендарной «Касабланке» началом прекрасной ненависти, сводятся к обсуждению маньяка-душителя, о розыске которого предостерегающе кричат первые полосы газет. А стакан молока в руках заботливого супруга заставляет липкий страх разливаться под кожей в ожидании роковой развязки.

В Шотландии такое случается часто — ясный и солнечный день, а через минуту уже небо заволокло тучами и льет проливной дождь… В некоторых отношениях, так тоже случается. Особенно если мужчина является художником в поисках новой музы.

Начало кино и уже понятно, чего ждать. Режиссер подсказывает на шаг вперед, что будет происходить дальше… Это удивительно -но интерес к фильму не ослабевает, ведь в главных ролях — звезды первой величины. Хэмфри Боарт — с каменным лицом и пронзительно-жутким взглядом, и Барбара Стэнвик -сияющая, добрая, доверчивая, просто идеальная жертва!

Сюжет мне показался очень знакомым и манера съемки, как будто за основу взята сказка о Синей бороде и снял ее Хичкок. Но все же, это получилась немного другая история. Главная соль -это портреты, в которых художник немного опережает события и рисует Ангела-смерти с вполне здравствующей жены. Появление соперницы и абсолютная доверчивость дочери, вносит в сюжет дополнительную многосмысленность. А детали, такие как бутоны роз и ключ — добавляют аллегоричности в это достаточно мрачное повествование.

Личность же главного героя очень сложная и интересная для психоанализа, как и сам актер, мастерски справившийся с ролью. Режиссерской уловкой мне показалось рассказ о душителе, доктор все время повторяет что-да то бродит этот маньяк, а ему говорят, — Вы что нарочно запугиваете всех нас ? Это звучит, как намек к зрителю, готовьтесь, мы вас запугиваем… Достовернее глаз, чем у Барбары Стэнвик, нет ни у одной актрисы: сколько эмоций и терзаний, страха и отчаянья, надежды и боли. И это все вмещается на дне ее глаз, когда лицо остается почти неподвижным.

Заключительные сцены триллера действительно заставляют поволноваться и финал, нельзя назвать абсолютно предсказуемым. Но самая гениальная фраза звучит с уст Хэмфри Богарда под занавес, это вызывает улыбку и желание зааплодировать — «Минуту, джентльмены, прежде чем мы уйдем, может вы захотите выпить по стакану молока?»

7 из 10