Еврей Зюсс (1940)

Восьмисвечник вместо семисвечника, освещающий звезду Давида уже в первом кадре — то ли осознанное небрежение к еврейской культуре, то ли банальное невежество — открывает один из самых примечательных фильмов, снятых в эпоху Третьего Рейха. Экранизация исторического романа «Еврей Зюсс» писателя-гуманиста Лиона Фейхтвангера (да-да, представителя той самой нации), написанного в начале 1920-х — небезынтересное детище немецкого кинематографа и филигранно исполненный продукт национал-социалистической пропаганды. Обвинять вечно оскорбленный народ во всех смертных грехах, подтверждая словесную неприязнь погромами Хрустальной ночи и безапелляционностью Нюрнбергских расовых законов в условиях тоталитарного государства довольно просто. Снять в тех же условиях сравнительно тонкую и вдумчивую агитацию, завернутую в красивую костюмно-историческую кинообертку — несколько сложнее.

1733 год. Зажиточный торговец Зюсс Оппенгеймер легко добивается расположения свежевступившего в должность герцога Карла Александра, соблазнив недалекого, но властного правителя красивыми побрякушками. Едва коснувшись теплого кресла министра финансов, он начинает заниматься методичным присвоением чужих земель, расширением сфер влияния, сутенерством высокого этикета и рвущим брачные узы смертоносным удовлетворением плотских потребностей. Нежелательный национальный элемент, проникший в город по подложному паспорту, овладевает контролем над денежками гоев и строит далеко идущие планы по культурно-экономической экспансии своих сионистских друзей. Планы, по законам Третьего Рейха, заведомо обреченные на провал. Ибо, как потом скажут уже при другом тоталитарном режиме, бьют не по паспорту, а по морде.

Грязные евреи будут наказаны, — поют пропагандисты фюрера. Но на деле все чуть интереснее. Медаль сия не была бы столь драгоценной, если бы не имела обратной стороны. Ведь хвалебная песнь антисемитизму, по иронии, кокетливо взывает к жалости и состраданию не меньше, чем те самые, с пейсами, которых обычно в подобном поведении упрекают. И тем более издевательски парадоксальным выглядит тот факт, что хитрый тщеславный жид, стараниями Фердинанда Мариана, своей экспрессией, многоликостью и актерской убедительностью бессовестно втаптывает в грязь едва ли не всех остальных собранных в картине артистов, вместе взятых. Эти блестящие глазки с прищуром, эти лисьи увиливания и едва заметные повадки алчущего хищника — великолепный в своей достоверности собирательный образ опороченного Агасфера, врага белого человека номер один, нарисованный в сознании немцев Гитлером и Геббельсом. И образ этот начертан на экране не примитивными ужимками и плохо замаскированной гнильцой, а затаенной, мистической, древней силой и пугающе живым расчетливым умом. Даже однозначный финал истории в этом свете выглядит каким-то даже нелогичным, подернутым налетом навязанной идеологической установки, извращающей истинное положение вещей в сторону атлетично сложенного арийского оптимизма. Кино притом пропитано не столько ненавистью, сколько страхом — возросшей в глубинах истории сакраментальной ксенофобией в отношении избранной богом нации. И открыто, без стеснения, пусть и прикрываясь тогами презрения и евгенических парадигм, признаться в оправданности этого страха можно было, пожалуй, только тогда и только там. Потому что здесь и сейчас это подпадает под статью 282 УК РФ. Впрочем, «Еврей Зюсс» не фигурирует в списках экстремистских материалов, зато занимает уютную нишу в ряду кинематографических памятников важнейшего периода мировой истории, и это в наши дни кажется приятным недоразумением. Были мысли и были действия. И можно сколь угодно дискутировать на неудобные темы, но у этих мыслей и действий были свои причины. Черные или белые, весомые или нет — каждый судит по-своему. Можно сколько угодно вычеркивать факты и персоналии из учебников, но стереть из памяти человечества их невозможно.

Идеология и пропаганда

Для начала скажу, что моя точка зрения по еврейскому вопросу целиком и полностью совпадает с авторской, и я не считаю это чем-то постыдным. Но даже если большая часть зрителей такую позицию не разделяет, это не дает им права умалять художественную ценность этой картины. Пресловутый «Броненосец Потемкин» — общепризнанный мировой шедевр, хотя там так же однобоко и дерзко навязывается ненависть к противнику. И вообще, призвание любого вида искусства, кинематографа в том числе — передать зрителю свое субъективное мироощущение, чувства и эмоции. Вопрос лишь в том, насколько это мироощущение совпадает с вашим. Если такого совпадения не случилось, то винить одного лишь автора в этом глупо.

Впечатление от просмотра и выводы

Несмотря на относительно ранний год выпуска фильма, эта лента смогла меня «приклеить» к экрану, заставила сопереживать главным героям. Да, может быть, игра актеров смотрится временами карикатурно, и интерьеры смотрятся не очень богато, но это удел всех лент того времени.

Этот фильм, своего рода завещание потомкам. Каждому родителю не хочется смотреть на своих детей, набивающих шишки, но, к счастью или сожалению, такой ход событий кажется вечным. И никто не знает наперед, может этот фильм уничтожат, как пропаганду антисемитизма, а может спустя десятки-сотни лет, будут показывать в школах на уроках соблюдения расовой частоты.

Кстати, не считая «Рождения нации» Гриффита, это — первый фильм про расизм без морали «ну вот видите детки, к чему приводит расизим», который я просмотрел.

10 из 10

Еврей Зюсс тайком пробирается в Штуттгарт, куда запрещено въезжать евреям, и где живёт герцог Вюртембергский. Зюсс втирается в доверие к герцогу и издаёт различные указы, приведя Вюртемберг в состояние гражданской войны. Зюсс хочет сделать из Вюртемберга «израилеву землю обетованную». Неожиданно герцог умирает, и Зюсса казнят.

Типичный антисемитский пропагандистский фильм Третьего Рейха показывает евреев злобными, мелочными и хитрыми созданиями. В своё время «Еврей Зюсс» показывался вместе с фильмом «Вечный жид», где в документальной форме велась лживая пропаганда.

Извратив роман Фейхтвангера, Файт Харлан сделал всё возможное, чтобы оправдать немцев и свалить всю вину на евреев, не гнушаясь при этом искажением фактов и акцентировании на антисемитизме.

Фердинанд Мэриэн и Вернер Краусс блестяще сыграли евреев, жадных и ненасытных. Карикатурность их персонажей была прорисована в образах. Генрих Джордж играет ленивого, толстого и плохо соображающего герцога, который, прислушиваясь к советам Зюсса, рисковал потерять государство.

В наши дни этот фильм представляет интерес только с исторической точки зрения как история развития фашизма. Его пропагандистская часть потеряла свой смысл и выглядит, по меньшей мере, наивно. Интересны также исторические типажи, костюмы и декорации — сделаны они наивно, но привлекают внимание.

9 из 10